– Да что мяу-то? – разозлилась я. – Мне тоже его жалко. Он вообще мог давно тут всё разнести к чертям, если бы меня спасать не удумал. И так на душе гадко, ещё и ты мявкаешь!
Воображение почему-то решило разозлить меня ещё больше – нарисовало мне Злату, которая лежит на диванчике с ведёрком попкорна, мысленно смотрит всё это реалити-шоу со мной в главной роли и от души веселится. Умом-то я понимала, что у ведьмы наверняка и поважнее дела есть, но всё равно психанула. Отпихнула бесовскую кошку от демона, выдавила из прокушенной руки капельку крови, нарисовала ею на груди у Лерца треугольник с точкой в центре и шмякнула сверху свою ладонь.
– Лерц, забери мою жизненную силу. Столько, сколько тебе нужно. Мне больше нечем отплатить за то, на что ты ради меня пошёл.
Я даже не надеялась на то, что это сработает. Просто в очередной раз поддалась глупому внутреннему порыву, наивно полагая, что эта выходка заставит Злату понервничать. Приятно было бы сделать ей какую-нибудь пакость, пусть и настолько мелкую, в отместку за всё её коварство.
Одна секунда, две, три… Дверь позади меня распахнулась, впустив в тесную каморку глоток свежего воздуха. Кошка сверкнула огненным взглядом, выгнулась дугой и зашипела. Демон вздрогнул, и его кожа под моей ладонью стала нестерпимо горячей. У меня перехватило дыхание, и в голове мелькнула неожиданная мысль: «Получилось!», после чего я рухнула на пол и, кажется, умерла.
* * *
Мёртвые ведь не видят снов? А у меня всё всегда не так, как у нормальных людей. Даже умереть не могу по-человечески.
Мне снились покой и безмятежность. Мягкие потоки чистой магии Нави, струящиеся вокруг меня, сквозь меня и во мне. Гневный голос Златы, призывающий проклятия на мою и без того многострадальную голову. Глубокий рёв демона, расправившего надо мной огромные жемчужно-чёрные крылья. Падающие сверху обломки крыши, медленно оседающие стены и вздыбившиеся веером острых щепок старые доски пола. Непрерывное бормотание Лады, оплетающей сетью своего дара испуганных обитателей рухнувшего мирка. Тёмные тени низших демонов, подбирающих ошмётки столетиями копившейся магии…
Ивилирион развалился. Никто не погиб, никто не пострадал, никто не ушёл в Навь. Только бесплотный и бесформенный дух Василия ненадолго задержался возле плывущей куда-то меня, а потом растворился в белёсых потоках, которые сразу же сгустились в плотную тень нового демона.
Я видела всех – так, как могла видеть, когда покидала своё тело. Золотистая паутинка пророческого дара Марты, хаотичные сполохи магии полоумной Изы, красноватые ручейки бессмертного наследия близняшек, зелёные всплески гнева Златы, синяя магическая аура Варвары, которую я тогда не застала дома … Такие разные… Такие ненужные…
И Лада мне тоже снилась. Её магия была тёмной и мутной, с золотыми прожилками, из которых плелись защитные заклинания. Двенадцать обитателей уже несуществующего мира – четверо одарённых, четыре смертных чародея, две бессмертные ведьмы с давно пробудившимся даром и две девчонки, у которых одна жизнь и полусонная магия Нави на двоих. Радужные ореолы жизненной силы сияли во тьме яркими пятнами, и только бледная, сморщенная аура Порфирия создавала некоторый непорядок в этом симпатичном шоу мыльных пузырей.
Тринадцать, а не двенадцать. Когда мягкий поток поднял меня вверх над всем этим магическим безумием, я увидела ещё один радужный ореол – едва заметный, спрятанный за густой сетью заклинаний Лады. Кто-то смертный, из-за кого внутри Ивилириона требовалось постоянное присутствие неупокоенного духа. Но ведь это был всего лишь сон, а я хотела знать, кого уравновешивает Василий, вот подсознание и подсунуло мне этого неизвестного смертного. Смешно… Зачем мне это, если меня больше нет?
А магия поднимала меня всё выше и выше… Я вдруг поняла, что магия здесь ни при чём. Меня уносил из мира смертных демон – огромное чудовище, крылья которого закрывали половину звёздного неба. Ну вот, Майская, и предсказуемый финал твоих поспешных решений – не в Рай, а к демонам на кулички. Кто бы сомневался… Ну и пусть. Проснусь демоницей. Лишь бы только из Нави не вышвырнули в первый же день за склонность к спонтанным и сиюминутным решениям. Там ведь свои порядки и правила. Строгие. Зато где-то там есть Михаил… Если, конечно, он вообще захочет меня видеть после всего, что я натворила.
А Лерц мог бы и не выписывать в небе над городом кренделя и мёртвые петли, потому что меня от этого даже в посмертном сне тошнит.
Глава 22
– Майская! Ты вообще что ли?!
– М-м-м?
– Что м-м-м? У тебя курица в духовке обуглилась уже! Весь подъезд в дыму!
Какая курица? Откуда здесь курица, да ещё и в духовке? И откуда здесь Наташка, если она живая, а я не очень?
Я с трудом разлепила тяжёлые веки, не желая расставаться с мягкими и уютными объятиями сна, и закашлялась. Кухня в моей квартире. Дым. Наташка, чертыхающаяся на все лады и вещающая что-то о том, что такими темпами на моём надгробии даты рождения и смерти будут совпадать, только с разницей в девятнадцать лет. О чём это она? И как я домой-то попала? Меня вообще в реальности быть уже не должно. Может, я уже демон? Тогда почему от дыма кашляю? А! Поняла! Я – воплощённая демоница!