– Диман? – прищурился Женя, вглядываясь в фото. – А что с ним?

– С ним все прекрасно. Пока, – продолжал Вовчик. – Но, скорее всего, наша система правосудия это поправит, потому что сейчас все показания против него. Именно на Кирова указал потерпевший, когда очнулся. Именно он наносил удары в голову во время потасовки. Правда, показания свидетелей постоянно меняются, очевидно, из-за денежных вливаний и давления со стороны.

– С чьей стороны?

– Кирова, разумеется. Его дядя – депутат госдумы, бывший крупный промышленник Алексей Агеев.

Дарина вздрогнула, закрыла рот рукой, не давая крику вырваться наружу.

– Ты его знаешь? – тут же зыркнул Женя на сестру.

– Я… Нет. Но слышала.

– Ладно. Он тут при чем?

Я поднял руку, давая понять Вове, что объясню это нюанс сам.

– При том, Жень, что ты сейчас мешаешь. Пока обвинение ориентировалось на тебя, все шло гладко. Потерпевший тоже не мальчик из Мытищ. Его родня давно подключила ресурсы. Их обоих устраивал ты как единственный виновный. Теперь же показания перевешивают в сторону обвинения Кирова. Похоже, его скоро запрут вместо тебя. Агеев этого не допустит.

– Так… А чего он сделает?

– Убьет тебя, – развел я руками.

Дарина на этот раз не сдержала крика.

– Кир, что ты такое говоришь? – затараторила она.

– Правду, Дарин. Твоему брату нельзя здесь оставаться.

– Здесь? – сдавленно повторила она.

– Да. В городе, в стране. Он должен исчезнуть.

– Исчезнуть? – опять эхом откликнулась Дарина.

– Вы бредите тут все, что ли? Куда мне исчезать? С какой стати? Это все бред сивой кобылы, – вспылил Евгений.

Я взглянул на него снизу вверх.