— Ты помнишь Семь Звезд? — он спросил.
— Ты спрашивал меня об этом раньше.
— А ты не соизволила ответить.
— На случай, если ты не заметил, — сказала я язвительным тоном, — нас прервали. Нам даже не разрешалось использовать кости или темные заклинания.
— Потому что мы, вероятно, узнали бы правду гораздо быстрее, — прошептал тихий голос где-то в глубине моего разума. Виттория не сказала больше ни слова, вместо этого дав мне возможность смириться с тем, как много наша бабушка скрывала от нас.
— Ты собираешься лежать и дуться весь вечер? Или сосредоточиться на поставленной задаче? — Его голос был резким от раздражения. Как я смею немедленно не прислушаться к его королевским требованиям.
Помимо убийства, в котором я не была уверен, что это действительно убийство, было кровавое возмездие на Витторию, отравление Гнева и все, что я только что узнал о своей семье, с чем пришлось столкнуться за короткий промежуток времени. Мой мир рушился быстрее, чем игровой зал Жадности, и Зависти следовало бы отползти обратно в свой угол и оставить меня на несколько минут, чтобы подумать. Мне нужно было составить достижимый список целей, и в данный момент я изо всех сил пыталась связать воедино мысли.
— Позволь мне освежить твою память, — сказал он. — Ты отправилась на поиски Семи Сестер. Ты нашла их и Зеркало Тройной Луны, которое я искал. Ты не помнишь, где?
— Почему это… — Я села, поморщившись от вновь вспыхнувшей боли. Моя кожа начала гореть, как будто лихорадка настигала меня. Я посмотрела на корни на потолке, собирая воедино то, к чему клонила Зависть. И мой желудок опустился. — В Коридоре Греха было дерево. Мне пришлось поить его кровью, чтобы открыть потайную дверь.
— Ты знаешь, почему я послал тебя за зеркалом? — Зависть давил, его тон принимает некоторую срочность. Я покачал головой. — Потому что ключ, чтобы разблокировать магию на дереве, требует крови бога ада. Крови богини. Никто другой не может открыть эту дверь. И я имею в виду
— Кровь и кости. — У меня болела голова. — Если Гневу даже удалось каким-то образом вырваться на свободу, он не сможет найти меня. Коридор Греха блокирует нашу связь.
И даже если он нашел дерево, он не может получить к нему доступ.
— У дерева есть корни, но оно часто перемещается, что делает почти невозможным его отслеживание любым демоном. А это значит, что нам нужно разработать план побега. — Он с отвращением посмотрел на мою рану. — И нам нужно сделать это быстро, прежде чем ты вообще будешь мне полезен.
— Твоя забота о моем благополучии поистине трогательна. — Я вздохнула, когда Зависть кивнул в знак согласия, явно упуская из виду сарказм в моем тоне. — Я не могу расплавить решетки. Сомневаюсь, что смогу прожечь нам выход. Я могу сказать своей сестре, что соглашусь отдать ей свое смертное сердце, но если она доберется до моего сердца до того, как мы сможем ее подчинить, думаю, моего согласия будет достаточно, чтобы она начала действовать. Что ты предлагаешь?
Зависть прохаживался по маленькой камере, проводя рукой по волосам. Он шевельнул челюстью, как будто ему пришла в голову идея, но он молча спорил сам с собой. Наконец он остановился и повернулся ко мне. Выражение его лица было холодным. В его глазах две ямы бездонной ненависти.
— Твоя сестра хочет меня.
Я моргнула, когда его смысл дошел до меня.
— Ты собираешься на это? Предложить секс с тобой?
— Мы на грани войны, Эмилия. Я трахну ее до потери сознания, если придется. Я воспользуюсь своим грехом и сделаю так, чтобы она позавидовала любому другому любовнику, которого я возьму после нее.
Это может выиграть время, чтобы выскользнуть из камеры.