— Я не… что ты имеешь в виду, говоря, что кто-то дал мне смертное сердце?

— Я имею в виду, что ты была скована доступом к своей истине. Тебе дали что-то смертное в надежде, что человечество вклинится кровью в ткань твоей души. Они хотели тебя приручить. Как думаешь, кто мог бы сделать такое? — Виттория снова прислонилась к решетке, магия шипела на ее коже. Она будто не замечала никакой боли. Или позаботилась, чтоб ничего не было.

— Тебе известно. Ты подозревала. И все же все еще не хочешь принять то, что они сделали с нами. Что она сделала. Они забрали нашу силу, потому что настолько боялись нас. Боялись возмездия, которое мы пожинаем.

— Нет. — Я покачала головой, отрицание чувствовалось неловким. Потому что я знала, что лгу самой себе. Я знала, что моя сестра говорит правду. И все же я не могла — не хотела — позволить себе признать это. Вслух или даже про себя.

— Нонна не стала бы. Она не могла этого сделать. Зачем ей?

— Это заклинание-замок. Предназначен для привязки. С помощью самой темной магии. Человеческой жертвы.

— Нонна ненавидит темную магию. Почти столько же, сколько Нечестивых. — Я взглянул на Зависть, который был необычно тихим. Грустным. Вот что мелькнуло в его глаза, прежде чем он отвернулся. Он верил, что это правда. Желчь обожгла мне горло; я была близок к повторной ярость. Она никогда бы не убила человека и не забрала бы сердце.

— Ты могла бы принести ей бинты и припасы.

— Ты прав. Я могла бы. — Виттория подняла голову. — Но я не буду.

Мое украденное смертное сердце разбилось. Зная, что это исходит от человека… часть меня хотела, чтобы мой близнец немедленно оторвала его от меня.

— Нет. — Зависть внезапно оказался передо мной, качая головой. — Даже не думай. Ты не готова. Поверь мне.

— Почему?

Он выглядел так, будто не хотел отвечать, вероятно, потому, что не привык так свободно делиться информацией, но уступил.

— Есть небольшой шанс, что ты не переживешь трансформацию.

— Ты только что сказал, что бессмертие всегда побеждает.

— Я говорю много вещей, которые считаю правдой. Это не делает это фактом.

— И все же я стою здесь, — вмешалась Виттория, — полностью восстановившаяся.

— Ты правишь смертью, — рявкнул он. — Конечно, ты бы выжила.

Я выдержала взгляд Зависти. Полгода назад, если бы кто-нибудь сказал мне, что я поверю на слово принцу ада, а не моему близнецу, я бы сочла их сумасшедшими. Я подумала об убеждении Гнева в отношении своего брата — что он не был убийцей. Если мой муж доверял ему, то и я тоже.

Кроме того, я не была уверена, что он имел в виду, когда говорил, что я «не готова», но точно знала, что не готова принять такое решение. Заклинание или нет, но мне нравилось мое сердце там, где оно было.