— Ты встретил Весту, командира Жадности.

— Это твоя точка зрения, богиня?

— До меня дошли слухи, что она, возможно, была наполовину оборотнем. Если бы это было правдой и она решила сбежать, ты бы боролся за нее, если бы это было то, чего она хотела? Даже если бы Жадность узнала, что она жива.

Его глаза светились бледно-фиолетовым, что указывало на то, что он был близок к превращению. И он тоже был в ярости.

— Я бы разорвал глотку любому, кто угрожал моей семье. И я не забочусь о демонах настолько, чтобы помогать им каким-либо образом, особенно если один из них решил уйти.

— Все ли члены стаи считаются семьей?

Доменико поднял лицо и глубоко вздохнул.

— Иди. У нас скоро будет компания.

Я колебался всего один вдох. Формировалась новая теория, но я не могла упустить свой шанс снять проклятие, чтобы проследить за этой нитью. Скоро перестанут тикать часы, и я разгадаю эту тайну раз и навсегда.

Я поспешила вниз по переулку и бросилась в ночь, держась в тени и прислушиваясь к любым признакам преследования. Было уже достаточно поздно, и в большинстве домов, мимо которых я проходила, свет не горел. Никто не ходил по улицам, за исключением одного или двух отставших, которые были по уши в выпивке. Клаудия была бы в постели, но она проснулась бы, когда я постучала в дверь. Или бросила камешек в ее окно.

Я как раз сворачивала за угол и размышляла, что бы я сделала, если бы ее тетя Каролина не спала, когда увидела, как она выскользнула из дома в темном капюшоне. Каролина направилась прямо к женщине, задержавшейся на противоположном конце улицы, в таком же темном одеянии. После их поражения в Доме Жадности их использование плащей меня не удивило.

Я остановилась как вкопанный и прижалась ближе к зданию.

Каролина сделала паузу, и другая женщина огляделась, непреднамеренно давая лунному свету возможность раскрыть ее черты. Нонна Мария.

Я не удивилась, увидев, как она резвится с темной ведьмой. Нонна была ведьмой, которую Сурси вызвала в том воспоминании, которое очистила Клаудия. Та, кто сопровождала Клаудию сюда и дала ей новую семью. Моя бабушка все это время тесно сотрудничала с Первой Ведьмой, и одно это должно было заставить меня возненавидеть ее.

Я была… не испытала облегчения, но довольна, увидев, что она выбралась из кровавой бойни, которая произошла в Доме Жадности. Она причинила зло многим, но я не хотела, чтобы она умирала. Несмотря ни на что, она все еще чувствовала себя моей бабушкой и я поверила, что любовь, которую она питала к нам, стала настоящей. Нонна была нежна с нами, заботилась о нас и была рядом в наши самые тяжелые дни.

Я напряглась, чтобы услышать ее голос, но две ведьмы, должно быть, наложили заклинание или установили защиту, чтобы сдерживать их шепот. Как бы сильно я ни старалась их услышать, до меня не доносилось ни звука. У меня не было возможности что-либо почувствовать по поводу причастности Нонны к Сурси, пока я была в ловушке этого воспоминания, но это был бы еще один сокрушительный удар, если бы я осталась смертной.

Нонне никогда не нравилось, что Виттория, Клаудия и я были такими близкими подругами.

Она винила в этом тот факт, что семья Клаудии практиковала темные искусства, но теперь я знала правду. Они намеренно пытались держать нас порознь из-за того, кем мы все были на самом деле.

Это, по крайней мере, я поняла. Держать Дом Мести подальше от Клаудии после того, как мы помогли воплотить коварный план Сурси в жизнь, было бы проявлением доброты по отношению к ней.

Какими наивными мы все были, выкроив время после работы, чтобы выпить вина на пляже и поделиться своими надеждами и мечтами. Мы все вместе плакали столько же раз, сколько смеялись. Мы поделились нашими разбитыми сердцами и тайными желаниями. Мы трое были сестрами не только по крови, но и по выбору. Никто из нас не знал, что изначально нас связывало нечто гораздо более зловещее.