Книги
Царство Страшных
— У меня нет ни времени, ни терпения продлевать эту встречу. Если ты не скажешь мне то, что я хочу знать, я подожгу всю твою голову. Ты будешь кричать и задыхаться от запаха собственной горящей плоти до тех пор, пока твои голосовые связки не перестанут работать. Потом я навещу Клаудию и передам ей это. — Я вытащила камень памяти из своего корсета и подняла его. Угроза пыток не заставила краску сойти с лица ведьмы, но вид камня памяти заставил. — Как мне активировать клинок, чтобы снять проклятие?
Мускул на челюсти Сурси дрогнул. Она все еще не хотела, чтобы проклятие было снято, даже после того, как она получила то, что желала: свою дочь, свободную от Гордыни. Вот как сильно она ненавидела Гнева за то, что он не дал ей этого. Это было раздражительно. Истерика, устроенная избалованным высокородным бессмертным. Я покачала головой.
— Месть. Это уродливое занятие, которое включает в себя множество грехов. Осторожнее, — прошептала я, наклоняясь ближе, — или твоя гордость погубит тебя, Сурси. Немного иронично, учитывая все обстоятельства. Что ты поддашься греху, который ненавидишь больше всего на свете, просто чтобы наказать Гнева за то, что он сказал «нет» твоим прихотям. Для уважая выбор своего брата и его жены. Ты вмешивалась и плела интриги.
Ты выбрала ненависть, когда всё, что следовало сделать, — это безоговорочно любить своего ребенка. Позволить ей сделать свой собственный выбор. Стать ее родным человеком.
Сурси тяжело выдохнула, ее лицо исказилось от ярости.
— Кровь моей дочери — и только ее кровь — активирует клинок. Но она должна добровольно отдать его тебе. Как и любая магия, нельзя заставлять, отнимать или получать обманным путем. — Что-то внутри меня, что все еще казалось человеческим, сжалось в моей груди. Сурси не упустила минутной перемены, ее губы растянулись в усмешке. — Независимо от моего вмешательства, Люсия не заслуживает того, чтобы ее возвращали в этот мир греха. Я надеюсь, ты сможешь смириться со своим выбором разрушить счастье, за которое она так упорно боролась.
Гнев привел меня к своей комнате в тишине, чувствуя, что мне нужно время. Он остановился у своей двери и развернулся ко мне.
— У нас не было времени обсудить это, и сейчас не самое подходящее время, но все же я хотел бы делить комнату. Это может быть любая из наших спален, или мы можем убрать стену и сделать один этаж, для наших личных целей. Можем сделать маленькую кухню, если ты хочешь.
Впервые за день мои мысли перестали крутиться в голове. Я уставилась на моего мужа, который никогда не переставал удивлять меня. Его бесконечные акты любви. Я перекатилась на носочки, притягивая его лицо ближе.
— Давай сделаем кухню и уберем стену. Идея с личным этажом, который будет нашим местом, отдельным от всего двора, звучит просто превосходно. И я с тобой полностью не согласна. Это идеальное время, что обсудить это.
— Считай, что это уже сделано, миледи. — Гнев нежно поцеловал меня, а потом открыл дверь. Я проскользнула внутрь и уселась в одно из больших кресел, рядом с большим камином. Мгновенный восторг прошел, сменившись серьезностью того, что нужно было делать дальше. Гнев посмотрел на меня, его брови нахмурились. — Ты нашла вопросы, которые искала?
— В большинстве. — Огонь игрался в камине, напоминая мне взволнованное виляние хвостом. Я вернула свое внимание к мужу. — Соглашение, которое ты заключил с Сурси длится шесть лет, шесть месяцев, шесть дней. — Гнев уселся на кресло напротив меня, оценивающее смотря на меня. Перед тем, как он начал задавать вопросы и отвечать на мои, я спросила. — Сколько времени осталось?
Он взглянул на камин, пламя отражалось на его лице мягким светом.
— День.
— День. — Я не думала, что у нас осталось много времени, но день — это смешно. Благодаря замечательному акту самообладания я сдержала свою ярость, сохранив ясную голову. — Если мы не разрушим проклятие до вечера, то не разрушим никогда.
— Колодец Памяти работал с тобой. — Тон Гнева не указывал на то, что он чувствовал по этому поводу. Выражение его лица было еще труднее прочесть. Он встал и налил жидкость из графина, который держал на буфете возле каминной полки. Он повернулся ко мне и поднял лавандовую жидкость. — Это гарантирует, что я больше не потеряю тебя. Проклятие или нет, мы справимся на этот раз.
Он отхлебнул настойку, которая мешала ему чувствовать любовь, а ярость, которую я испытала на наши обстоятельства и на Первую Ведьму, вырвалась наружу.
— Мы
— Это может никогда не случиться. — Тон Гнева не был грубым или взвинченным. В его глазах плескалась грусть. — Поэтому решай сейчас, пока мы не завершили связь, если это — то, что есть у нас сейчас — будет достаточно хорошим для тебя. Если я люблю тебя на половину, если я не могу отдать тебе свое сердце, ты должна знать, что сможешь жить с этим. Если же нет…
Гнев отпустит меня; он оставит меня свободной, если это будет ломать меня.