Она знала, что Гордыня сделает для нее все, что угодно; он никогда бы не заговорил с другой ни в какой романтической манере. И в конце концов, он был бы так же несчастен, как она сейчас.

Независимо от того, сколько любви было между ними, Люсия поняла, что некоторым людям просто не суждено быть вместе.

Слезы жгли ей глаза, но она не давала им пролиться. Ее мать пристально наблюдала за ней, неодобрение было написано на ее бессмертном лице.

— Его первая и единственная любовь — это он сам. Такова природа его греха. Уход был к лучшему, Люсия. Со временем ты не только поверишь в это, но и почувствуешь, что это правда.

— Конечно, это правда.

Мать говорила так, как будто Люсия не была той, кто решил уйти. Это причиняло боль, превосходящую все, что она испытывала раньше, но она сделала это. В то время как Гордыня открыто ухаживал за Николеттой из Дома Мести на сегодняшнем празднике, Люсия притворилась головной болью и осталась в Доме Гордости. Как только ее муж, наконец, уступил ее требованиям и ушел, она схватила сундук, который упаковала ранее, и помчалась к порталу на их землях.

Мать жила на Изменчивых Островах, поэтому, прежде чем она смогла убедить себя, что это плохая идея, Люсия представила дом своей матери — очаровательный коттедж с соломенной крышей, который стоял высоко на утесах в ирландской версии острова — и шагнула в портал.

Теперь, когда она чопорно сидела за маленьким обеденным столом, потягивая травяной чай, она наполовину сожалела о своем предназначении. Часть ее задавалась вопросом, не затуманила ли ее собственная гордость ее суждения.

Возможно, ей следовало набраться смелости и рассказать мужу обо всех своих страхах и беспокойствах. Это сомнение было недолгим, напомнила она себе, когда она собралась с духом, чтобы спросить, зачем она сюда пришла. Мать, надеюсь, дала бы ей все, что угодно, лишь бы она не вернулась в Семь Кругов.

— Я хочу забыть. — Люсия выдержала пристальный взгляд матери. — Я знаю, что у тебя есть заклинание от Старухи. Я хочу этого. И я хочу, чтобы меня оставили в покое, пока я не буду готова вернуться. Если я когда-нибудь буду.

Ее мать, к ее чести, даже глазом не моргнула.

— Куда ты хочешь пойти?

Люсия вздохнула, радуясь, что не будет драки или спора.

Она много думала о том, где бы ей хотелось быть, где ее сердце могло бы исцелиться и она могла бы жить той жизнью, о которой мечтала.

— Сицилия.

Выражение лица матери стало расчетливым. Люсия знала, что это означало, что она тайно строила козни, и ей было все равно. Пока Люсия получала то, что хотела, ее мать могла играть в любую игру, какую пожелает. Мать встала и достала маленькую сумку из потайной панели в стене. Она положила его перед Люсией и постучала по застежке, которая скрепляла его вместе.

— Тут содержится все, что тебе нужно, чтобы забыть. Не только твою сердечная боль, но и все, что ты хочешь оставить позади.

— И у тебя просто случайно это завалялось где-то поблизости?

— Я была готова к этому дню с тех пор, как ты впервые увидела этого демона, и он вонзил свои когти в твое драгоценное сердце.

Зная, что разговор ни к чему не приведет, Люсия расстегнула кожаный ремешок и открыла сумку, рассматривая странный ассортимент предметов. Необработанный, редкий кусок голубого кварца из Южного полушария.