Глава 5

Февральский переворот

«На выборгской стороне произошли беспорядки из-за хлебных затруднений. Надо только удивляться, что они до сих пор не происходили. Рабьен видел из окон посольства, как толпа рабочих на Литейном мосту повалила вагон трамвая и стала строить баррикады, навстречу им поскакали жандармы и произошла свалка. Разобрать дальнейшее было трудно…» Это пишет мужчина 46 лет, великий русский художник Александр Бенуа.

«Толпа разгромила кондитерскую Крюзи на Каменноостровском, там стоит громадная толпа. Сами видели, как какой-то очень прилично одетый молодой человек, шедший с барышней, тащил под мышкой четыре свежих булки. Говорили, что на чердаках расставлены пулеметы, из которых городовые стреляют в народ. Еще в декабре Миша, мой двоюродный брат-офицер, рассказывал, что жандармов и городовых обучают стрельбе из пулеметов. Суммирую все – ясно, что провокация…» Это из дневника русского инженера Юрия Ломоносова.

«В библиотеке консерваторский сторож сказал мне, что на Литейном, у Арсенала, происходит настоящее сражение, с ужасной стрельбой. Так как есть солдаты, перешедшие на сторону рабочих, на многих главных улицах тоже стреляют, но в консерватории занятия были, репетиции…» Это уже Сергей Прокофьев, великий русский и советский композитор.

Рабочая депутация на Дворцовой площади 1 мая.

1917

Это строчки из дневников разных людей, которые своими глазами видели Февральскую революцию 1917 года.

Где-то до пятнадцати или шестнадцати лет я думал, что единственная революция, имевшая место в России, – Великая Октябрьская социалистическая революция. Жил-был царь, потом Ленин с большевиками его свергли, и больше у нас не было никакой монархии. Дальше шла Гражданская война, в которой красные побили белых, а там уже началась история СССР… Так нас учили. Потом, уже в старших классах, где-то стала мелькать Февральская революция, какие-то там ребята ее организовали, но это все было никому не интересно. Все знали об одной, но главной революции, которая положила конец Дому Романовых.

Однако революция, которая положила конец российской монархии, произошла именно в феврале 1917 года. Когда мы говорим об этой революции, то начать следует, наверное, и вовсе с 1905 года, с Кровавого воскресенья. А то и с середины XIX века. Все, что Романовы делают в России начиная с 1850-х годов, можно описать гениальной фразой нашего с вами выдающегося современника, блогера, известного как Стас Простокласс: «А надо было раньше».

Действительно, Романовым надо было раньше отменять крепостное право, проводить земельную и другие реформы, решать национальный вопрос, отменять черту оседлости, ослаблять цензуру, надо было… надо было… надо… Но они ничего не делали, и каждый раз, когда они действовали, было уже совсем поздно… Если в 1903 году сама мысль о том, что царь дарует России парламентаризм, Государственную думу, казалась чем-то очень выдающимся, из ряда вон выходящим, то в 1905 году этого было уже мало. И так во всем…

Матильда Кшесинская.

1896

Если мы начнем анализировать каждое политическое решение последних Романовых, в частности Николая II, то увидим, что они бесконечно опаздывали. Государь император Николай II, помимо того, что был человек мягкий, очень любил жизнь и любил женщин. Он любил делать женщинам дорогие подарки, о его связи с известной балериной Матильдой Кшесинской мои читатели наверняка знают (а если не знают, то нагуглят). Он дарил ей очень много красивых вещей – помимо дворцов и экипажей. Более того, дарил ей подарки даже после того, как женился на императрице Александре Федоровне. Так, на двадцатилетие своей карьеры Матильда Кшесинская получила от императора бриллиантового двуглавого орла с розовым сапфиром, а немногим ранее царь вместе с супругой выбрали и подарили ей брошь – змею с сапфиром-кабошоном. Да-да, он выбирал ей подарок вместе с супругой. Впрочем, Александре Федоровне государь император тоже дарил дорогие подарки, в частности, известно о коллекции яиц Фаберже: на каждую Пасху он дарил своей супруге очень красивое яйцо Фаберже, из которых сформировалась удивительная коллекция.

Но давайте поговорим о предпосылках революции, этой беды, вызвавшей крушение государства. Пиком экономического развития Российской империи считается 1913 год: мы прокладываем железные дороги, выплавляем металл, торгуем пшеницей, у нас профицит бюджета. Этот год до сих пор очень показателен для сравнения с состоянием экономики в России в XX веке. Все в 1913 было очень хорошо, но только в министерских отчетах: страна находилась в состоянии тлеющего конфликта, войны «всех против всех», о которой мы говорили в прошлой главе.