— Мне?!
— И вам тоже. Вы больной. Вы после операции.
— Девушка, какой операции, какой?
— После аварии. Главврач сказал, хорошо, что в вашей машине стекло бронированное, отделяющее вас от водителя не было поднято, и лобовое вылетело, не то бы вы… вам…
Виктор Викторович вдруг вспомнил и механический голос, и удар. Да, стекло отделяющее салон от водительского места поднято не было, это нарушение. Но премьер мог нарушить, впереди сидел его начальник охраны… Потому он и…
— А Останин? Мой начальник охраны… Что с ним?
— Извините, я не знаю. Нам не положено.
— Идиотизм! Скажите, а где я? Это «Кремлёвка»?
— В частной закрытой клинике. А вот и доктор. Ваш лечащий врач, профессор Олег Павлович. — Представила она, и выскользнула за дверь.
— Ну наконец-то, доктор…
— Тихо-тихо-тихо, вам нельзя волноваться, и разговаривать тоже. Всё хорошо, всё отлично. Я уже здесь, я с вами…
Доктор Олег Павлович тоже оказался непробиваемым, хотя и профессор, но вежливым и улыбчивым. Мог говорить только о лечении. Или берёг так премьера. Вставать разрешил только через день. Если всё будет хорошо. И то в присутствии медсестры или лечащего врача. И телефона у него тоже нет. Врёт, конечно, эскулап хренов. И телевизор, говорит, тоже не положено. Если позже только. И главврача сейчас в клинике нет, за границей, в Брно, на международный симпозиум врачей челюстно-полостной хирургии, сегодня утром улетел. Больному прописан покой и только покой. Неукоснительно. В этой клинике пациенты равны. Хоть сам президент, хоть король, хоть папа Римский, тонко пошутил доктор, но закончил серьёзно, — правила для пациентов одни. И никаких посторонних контактов, никаких встреч-разговоров. Только лечение, лечение и покой. И убежать нельзя, категорически, всё под охраной и глазами видеокамер. Кстати, подчеркнул доктор, в палате есть и душ, и туалет, и всё что нужно, но это через пару- тройку дней, а пока, постельный режим. Постельный. За всем присмотрит палатная медсестра. Обращайтесь к ней, не стесняйтесь… Милая симпатичная девушка, специалист.
— А вот и ваш завтрак. Диетический. — Прерывая поток не очень удобных для себя вопросов, обрадовано вскричал доктор, встречая фигуристую молодую медсестру с сервировочным столиком. — Если будут предпочтения, пожалуйста, продиктуйте, она заполнит карточку ваших личных пожеланий. Шеф-повар у нас лучший, таких в ресторанах нет. К обеду исполним. Приятного аппетита. — Пожелал он и быстро удалился. Его улыбка скрылась за дверью.
Не доктор, а ресторанный администратор какой-то, приподнимаясь на подушке — медсестра помогла — подумал премьер. Но завтрак был кстати. И не плох.
Пациент отвлёкся. Завтракал, но думал о своём. Первое, как долго он здесь? Второе, как там в правительстве? Третье, как отреагировал президент? Что вообще произошло? Это нападение? Терроризм? Пожалуй, и то, и другое. Значит точно 277-я статья УКа РФ террористу светит. От двенадцати до двадцати лет. А лучше бы расстрел. Обнаглели, сволочи. На кого руку подняли! Ничего, Генпрокурор раскрутит, мало не покажется. А учитывая мой статус, — пожизненно, либо смертная казнь, злорадно усмехнулся премьер. Можно ещё добавить и 278-ю, например, но и первой достаточно. Идиоты! Хрен вам. Не дождётесь. Кстати, а как там Останин, что с ним? Неизвестно. А как отреагировала Наденька, обе дочери, жена в конце концов… Позвонить бы…
Фигуристая медсестра столик укатила, появилась улыбчивая, но не разговорчивая пухленькая. Набрав в шприц какое-то лекарство, вколола в ягодичную мышцу, придвинула стойку капельницы, ввела в вену руки иглу и открыла краник…
Внимательно посмотрела на подвешенный флакон на стойке, на забинтованное лицо пациента, потом на экран одного из приборов, стоящих сбоку от кровати пациента, щёлкнула тумблерами…
— Отдыхайте, — пожелала она, — если что, нажмите вот эту кнопку, я услышу. — И вышла. Премьер, откинувшись на подушку, принялся было размышлять над неожиданно сложившейся с ним ситуацией, даже взгрустнул, но лекарство сделало своё дело, он уснул.
Так тянулось несколько дней. Поест, поспит, поест, поспит… На шестой день с лица сняли повязки. Доктор, теперь их было два, оба, как и медсестра, в халатах салатового цвета, удовлетворённо покачал головой, произнёс:
— Очень хорошо. Даже красиво получилось. Да, коллега?