— Не парься. До свадьбы заживет, — ухмыляюсь и тянусь к дверной ручке, когда автомобиль останавливается.
— Не парюсь. Заживет. Все равно перевяжи. Не пугай мышку своим видом. — Подмигивает мне Зверь, широко улыбаясь.
47 Глава
Маша
Я лежу на больничной койке, бездумно уставившись в потолок. В голове роятся мысли подобно диким пчёлам. Они больно жалят, выворачивая всё наизнанку. Значит, вот какая жизнь криминальных авторитетов?! Опасная. Жестокая. Каждый день на грани смерти. Раньше я и подумать не могла, что может закончится всё вот так. Даже в самом кошмарном сне не предполагала, что меня похитят какие-то братки, ударят по голове посреди белого дня и привезут в свою тюрьму. Но реальность оказалась совсем не той романтикой, которую я рисовала в своих фантазиях накануне.
В палате работает телевизор, и я невольно засыпаю под его фоновый звук. Веки становятся тяжёлыми, а дыхание — замедляется. Кажется, мне снится красивый сон, будто бы Олег сидит на больничной койке и нежно гладит мою руку. Его тёплые пальцы скользят по бархату кожи, вырисовывая затейливые узоры. Я слышу запах его одеколона. Чувствую его присутствие, а затем в подкорку врезается низкий голос с хрипотцой:
— Что же ты наделала, моя маленькая? Ты же могла умереть.
Я распахиваю глаза и натыкаюсь взглядом на мужской силуэт. Широкие плечи, тёмные волосы, короткая щетина на лице. Тянусь пальцами к волевому подбородку и тут же вздрагиваю, когда моё запястье перехватывает сильная рука:
— Привет, — шепчет или снится?
Я быстро-быстро моргаю, пытаясь прогнать видение, но оно не проходит. Оно настолько реалистично, что я начинаю тереть глаза до самого жжения век.
— Машка, открой глаза, — просит голоса Олега, но я отрицательно машу головой, не желая и дальше сходить с ума. — Тарновская, глаза открой! Посмотри на меня, — приказывает видение, и я подчиняюсь.
— Олег?
— Угу, — улыбается своей фирменной улыбкой, обнажая белые зубы.
— Это действительно ты? — я не верю глазам, хотя верить очень хочется. Возможно, всему виной лекарства, которыми меня накачали в больнице. Не знаю.
— Конечно же, я.
— Господи, Олежка. Ты пришёл… — с моих губ срывается первый всхлип. — Я думала, что больше никогда тебя не увижу.
— Не дождешься мелкая, — ухмыляется Сокол и поддаётся вперёд, раскрывая объятия. — Я же говорил, что достану тебя откуда угодно, даже из-под земли.
— Дурак, — хлюпаю носом и несильно стучу кулаком по широкой спине. — Я не собираюсь умирать. Не нужно меня доставать из-под земли.
— Ну, вот и хорошо. Больше не чуди так, Тарновская. Чтобы это было в первый и последний раз. Как ты вообще додумалась порезать себе вены?
— Так получилось. Этот ублюдок, — протягиваю сквозь плотно сжатые зубы и краем глаза ловлю хищный оскал, появляющийся на лице Сокола. — Князь. Он хотел меня изнасиловать… Но я не позволила. Сказала, что лучше сдохну, чем позволю себя трахнуть.