— А-а, Кириченко, здорово. Я сейчас. Заодно крикни Кострыкина. Пускай заглянет. А сам пока садись.

Посмотрев на свет в канал ствола, Иван Николаевич удовлетворенно хмыкнул:

— Нет у солдата друга более чуткого, чем оружие. Прояви к нему невнимание — подведет в самую трудную минуту. Зато и любовь твою оценит по достоинству. Выручит и спасет от смерти, если не будешь лениться ухаживать за ним. Так-то... Ну как, освоился уже более-менее? Пора, наверное, за настоящее дело браться, а?

— Пора уж, товарищ начальник, — ответил Павел, с волнением чувствуя, что за словами Воронина кроется какое-то конкретное предложение, которое может повлиять на его дальнейшую судьбу.

Вошел младший милиционер Кострыкин. Воронин выпрямился, его лицо обрело официальное выражение. Сунул маузер в кобуру, поправил портупею, произнес тоном приказа:

— Товарищ Кириченко! Вы назначаетесь участковым уполномоченным в Базки. Кострыкин — ваш помощник. Все инструкции получите у моего заместителя. Вопросы есть?

На получение инструкций и на завершение различных служебных и домашних дел ушло более суток...

По лужам станицы бредут двое долговязых деревенских парней. За спинами у них оклунки, а над головами в небо глядят русские трехлинейки, у поясов — сабли и наганы. Хорошо бы на двоих иметь хоть одну лошадь, но взять ее негде. Не хватает в управлении лошадей. Однако ноги молодые, сами донесут куда требуется.

— Поднажать надо, — говорит Павел. — А то до захода солнца не доберемся.

Поднажать так поднажать, дело нехитрое. Вот только ноги разъезжаются по грязи. К Дону спустились чуть ли не на салазках. Туда-сюда мыкнулись и стали. Что ж делать? До льда не добраться: у берега выступила вода. Не меньше двух саженей, а кое-где и того шире. Ни перепрыгнуть, ни перейти. Ага, в-о-он, кажется, бревно. Так и есть. Лежит себе, добрыми руками положенное, дожидается путника горемычного.

Кострыкин перебрался благополучно. Ступил Павел на ствол сосны. Осторожно ступил, как полагается в таких случаях. Шаг, другой, третий... Ничего, можно идти, хоть и прогибается зыбкий переход. Остался последний шаг. Гоп! И... Павел под водой. Кострыкин от неожиданности рот раскрыл. Только что был человек — и нет его. Но вот показалась голова. Скорей на помощь!

Выручила винтовка. Ухватился Павел за ствол обожженными ледяной водой руками, а Кострыкин вытащил его на ноздреватый мокрый лед. Теперь дай бог ноги. В них спасение.

Солнце уже закатилось за ближний лесок, когда в дверь одной из хат громко постучали.

— Кто там?

— Милиция!

Оно и видно, что не бандиты, если в незапертую дверь стучат. Пусть входят, раз их власть. Тем более милиция. Честному человеку таких гостей нечего бояться.

— Здорово дневали.

— Слава богу.

Казачий ритуал соблюден, можно переходить к неотложным делам.

— В Дону вот выкупались. Погреться бы, обсушиться да заодно и заночевать не мешало бы.