– Вы… Кого вы арестовали?

– Это может прозвучать шокирующе, однако подозреваемый вам знаком – вы долгое время были близкими друзьями. (Изумление сменилось страхом.) Почему Конор Бреннан мог желать зла вашей семье?

– Конор?

– Мы арестовали его за эти преступления. В конце недели ему будут предъявлены обвинения. Мне жаль.

– О господи… Нет. Нет-нет-нет, это какое-то недоразумение. Конор никогда бы не причинил нам зла – и никому другому. – Дженни пыталась подняться с подушки; на протянутой ко мне руке выступили жилы, словно у старухи, и я увидел, что ногти у нее обломаны. – Вы должны его отпустить.

– Хотите верьте, хотите нет, но тут я на вашей стороне: мне тоже не кажется, что Конор – убийца. Однако, к сожалению, все улики указывают на него, и он признался в преступлениях.

– Признался?

– От такого не отмахнешься. Если кто-то не предоставит мне железобетонные доказательства того, что Конор не убивал вашу семью, я буду вынужден выдвинуть обвинения против него – и, поверьте, дело примут в суде. Он отправится в тюрьму на очень долгий срок.

– Я была там. Это сделал не он. Мое свидетельство для вас достаточно убедительно?

– Мне казалось, вы не помните ту ночь, – мягко сказал я.

Это заставило ее растеряться – всего на секунду.

– Не помню. А если бы это сделал Конор, я бы запомнила. Так что это не он.

– Миссис Спейн, время для игр закончилось. Я почти точно знаю, что произошло той ночью. И совершенно уверен, что вы тоже знаете – и что, помимо Конора, об этом неизвестно больше никому. Следовательно, помочь ему можете только вы. Если не хотите, чтобы его признали виновным в убийстве, расскажите мне, что произошло.

Дженни сморгнула навернувшиеся слезы.

– Я не помню.

– Подумайте минуту о том, что будет с Конором, если вы и дальше продолжите гнуть ту же линию. Он очень долго любил вас и Пэта – думаю, вы знаете, как сильно он вас любит. Что он почувствует, если узнает, что вы отправили его за решетку до конца жизни за преступления, которых он не совершал?

Ее губы дрогнули, и какую-то секунду мне казалось, что она готова признаться, но затем Дженни упрямо поджала рот.

– Он не сядет в тюрьму. Он ничего не делал. Вот увидите.

Я подождал, однако она не прибавила ни слова. Мы с Ричи были правы: она собиралась написать записку. Конор ей дорог, но шанс покончить с собой для нее важнее любого из тех, кто остался в живых.

Я наклонился к портфелю, вытащил рисунок Эммы, найденный в квартире Конора, и положил его на укрытые одеялом колени Дженни. На мгновение мне почудился свежий сладкий запах древесины и яблок.