Бултыхаясь на месте, он успел сообразить, что это озеро. То классное озеро напротив холма с Кошачьим домом на вершине. Чудом удерживаясь на воде, разглядел крутой берег метрах в пятидесяти. Друзей не нашел, зато приметил доску рядом.

Толкаясь ногами, руками лупил по воде и гребок за гребком догнал спасительный плот. Им оказалась дверь. Он повис на ней руками и отдышался. Вода, проглоченная по пути, утолила жажду. И он был только рад. Приятным холодом она растеклась по животу, который требовал добавки.

Успокоившись, огляделся внимательнее. Увидел наконец пацанов. Рыж плыл, помогая Мите, к песчаному берегу подальше. Женек хотел было направить свой плот туда же. Но не нашел с ними Маруси. Высунувшись повыше, поискал глазами. К зеленому крутому берегу выходил из воды какой-то мужчина. И на руках у него покоилась Руся.

После трех безуспешных попыток Женя оставил затею забраться на дверь. Весел все равно нет. Держась за нее, заработал ногами. Весел нет, но он будет мотором. И дело пошло.

В воздухе висела влага, и пахло дождем. Неподалеку прощально рокотали тучи. Однако солнце светило в глаза, золотом искрилось по озеру. Наверно, будет радуга.

Ему вдруг очень захотелось, чтобы она была, чтобы она зажглась над ними, уцелевшими и мокрыми. После всего того, что осталось позади. Он еще не мог понять, действительно ли оно осталось позади, закончилось все хорошо или плохо, не мог радостно закричать. Но пока он был жив. И друзья тоже. Ведь так?

Но вот же – солнце, небо, есть свобода и эти ласкающие прикосновения озера. И разве это все не конец? Такой – светлый и праздничный, – когда ясно всем, что всё, точка. Добро победило зло. Свет прогнал тьму. Вода усмирила огонь. И разве радуга не приходит, когда страшное и мрачное отгремело и сдалось? Поэтому Женя жаждал ее цветов на небе. Легкой рукой она отсекает ужасное и оставляет позади, озаряя небо победным салютом. И теперь, он верил, она слышит его зов.

Ноги нащупали дно. Скользкое и в водорослях. Бодаясь с потеплевшей водой, Женек пошел к берегу. Мужчина был уже на вершине склона.

– Подождите! Стойте! Я… я сейчас!

– Догоняй! – бросил он вниз. И Женя ускорился, оскальзываясь, но смело ступая через подводные заросли.

Только на полпути к шоссе он нагнал мужчину. Еще десяток секунд шел молча, чтобы отдышаться и перетерпеть боль в ногах и боку. Мокрая трава щекотала подошвы. Повязка с раненой стопы слетела, кажется, еще в воде. Но кровь не шла. Но если что, вокруг точно нашелся бы подорожник.

– Как она? С ней все будет хорошо? – наконец произнес он, глядя на Русю, бессознательно покачивающуюся на руках. Мужчина накинул на нее свою футболку.

– Выкарабкается, если успеем домой, – ответил он, скрывая волнение. Шел быстрым, широким шагом, отмеряя по метру длинными ногами. Удивительно, но стопы его тоже были босыми, а кожа ног будто бы совсем без волос.

– Нужно поймать машину, чтоб быстрее, – придумал Женя. Как на зло дорога, до которой оставалось метров сто, молчала пустая.

– Достаточно перейти дорогу, – произнес мужчина, не отвечая, а словно напоминая себе.

– Вы ее отец, да?

Он кивнул лысой головой. Шел он чуть впереди, и Женек до сих пор не взглянул хорошенько на его лицо, не посмотрел в глаза.

– А вы помните меня? Я вас помню, – признался он.

Зидан с автостанции, водитель автобуса. Лица у них были разные, но глаза одни. Интересно было увидеть его настоящее лицо.

Мужчина усмехнулся: