Я похлопал одобрительно Гриню по плечу и сказал:

- Готовь сопровождение. Поедем по городу. Маршрут для конвоя укажу.

- Ты, князь, своими немецкими словесами, меня совсем запутал, - сказал сотник, ободрённый и повеселевший, от того, что моё наказание за удар в ухо часового его минуло.

- Путь, Гриня. Путь укажу. Охране своей.

Выехали через половину склянки после ухода первой проверочной группы. Впереди и сзади меня ехали по четверо дружинников конвойной команды.

* * *

- Здравы будьте, люди работные, ковальные.

- Здрав будь и ты, князь. С чем пожаловал?

Проверочная конвойная группа, опередив меня, предупредила ковалей, что едет князь, и теперь все кузнечные дворы были отворены, а главы дворов собрались у ближайшей к дороге кузницы. Я насчитал восемь кузнечных дворов.

Я знал, что рядом, ближе к реке, залегают неплохие кирпичные глины. Но глиняного производства я не видел. Это была ямщицкая слободка, где ямщики меняли лошадей. Организованная татарами двести лет назад почтовая служба, продолжала работать.

- Пришёл посмотреть, что робите? Спросить, в чём нужда?

- Хех! Нужда одна. Подать неподъемная. И казна твоя, Князь, задолжала за службу нашу. Скобы, подковы, замки с ключами забрали, а платы нет. Говорят, из подати отнимут. Не правда это. И подать берут и ...

- Сколько кому задолжали? Расписки есть?

- Есть. Как не быть.

- Фрол, - сказал я десятскому, - посмотри и расплатись под расчет.

А потом обратился к кузнецам.

- Зараз мой дружинник разберётся, и деньгу выплатит. А Бояре? Должны?

- А то. Ещё как должны.

- Их расписки тоже Фролу отдайте. Я сам за них заплачу. Из своей мошны.

Все одобрительно загудели, и разбежались по своим дворам за расписками. Я остался с хозяином кузнечного двора, который тоже явно хотел бежать за распиской, боясь, что ему денег не достанется. Но не решался.