Кое как развернув расписки, дед тыкал чёрным пальцем в буквицы, называл суммы, считал, переводя ранее ходившие денежные единицы в рубли. Я сбился в подсчете уже на пятой бересте, и только продолжал одобрительно кивать головой, надеясь на честность деда. Потом я пошёл на хитрость.

- Иван Кузьмич, я тебе верю. Сколько скажешь, столько и заплачу. Потом мои люди посмотрят. Если ошиблись сейчас - потом рассчитаемся. Веришь мне?

Я с прищуром посмотрел на кузнеца. Он вздрогнул. Глянул на меня. И назвал сумму. Оказалось, что я деду должен выдать три рубля и двадцать две деньги.

- Мелочь считать не буду, - сказал дед.

- И так много. Твои должники хоть живы? - Спросил я.

- Не все, - ответил он, потупя глаза.

- Ах ты шельма , - засмеялся я, шутливо грозя кулаком.

- Тебя князь, - за язык никто не тянул, - воровато беря неожиданно свалившееся богатство, сказал дед.

- Да тут, наверное, ещё твоих дедов расписки? - Хохотал я.

- Так и есть.

Я покачал головой.

- Лады. Княжье слово - закон. Но и ты, имей ввиду, староста. Я посмотрю, какие на вас недоимки, и возьму все. Но обещаю рассудить по чести. С вас спрос тоже будет богатый. Татарва отошла недалече. Сбруя и оружие понадобятся.

Я помолчал, оглядывая привыкшими к сумерку глазами, кузню. Липкое железо приходилось ковать?

- Приходилось.

- А не осталось кусочка маленького?

- Лежали где-то у сынов. Пока мальцами были - баловали. Митька! - Крикнул он. - Поищи железо липкое.

- А не доводилось ли тебе ковать "небесное" железо?

- Было дело. Хорошее железо. Тягучее и звонкое.

- А брали где?

- Да тут его по болотам и брали.