– Прости, Джози. Ты права. Мы дружили. Очень хорошо дружили. – Он вздохнул и слегка отвернулся, пиная комья снега носком сапога. – Ты знаешь, сколько мне лет? – спросил Сэмюэль, снова обратив на меня серьезный взгляд.

– Двадцать один, – бросила я в ответ.

– Ага, а тебе?

Я молча ждала продолжения, уже понимая, что услышу.

– Тебе шестнадцать. Наше общение выглядит неуместно.

Я застонала от досады и вскинула руки. Моя физическая и интеллектуальная зрелость в сочетании с чувствительной натурой и интересом к классической английской литературе, казалось бы, делали меня идеальной кандидатурой на роль героини любовного романа. Однако, хотя я легко влюблялась в книжных героев типа мистера Рочестера и мистера Дарси, одноклассники меня совсем не интересовали. Они мне казались слишком маленькими, сама же я, обычно сдержанная и серьезная, производила впечатление недотроги и сноба. Соня всегда говорила, что моя душа намного старше тела. Изо дня в день я держалась особняком, заботилась об отце, читала книги, играла на фортепиано или проводила время в гостях у Гримальди. Когда я оказывалась в обществе одноклассников, то не отходила от кузины Тары, которая любила меня, несмотря на все странности. Но в такие моменты я всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Когда Сэмюэль заявил, что я не могу дружить с ним, потому что слишком юна, мне захотелось закричать.

– Почему мой возраст мешает нам быть друзьями? Как это вообще связано? – произнесла я вслух. – Ты не можешь просто приехать три года спустя и сделать вид, будто мы не знакомы! Вчера… я так ждала встречи с тобой, возможности поговорить… а ты… ты просто ушел! Это жестоко, Сэмюэль. Может, ты и перерос нашу дружбу, но неужели нельзя было поздороваться, обменяться парой слов?

Сэмюэль с досадой потер лицо руками.

– Вчера ты выглядела совсем не на шестнадцать, – коротко ответил он.

– И какое отношение это имеет ко всему остальному? – ошарашенно возразила я.

– Я тоже ждал встречи с тобой, Джози. Но… когда увидел, как ты играла на службе, то понял, что мудрее будет держаться от тебя подальше. Я не должен испытывать к тебе таких чувств, – неохотно произнес он.

Мое сердце пропустило удар. Я уставилась на Сэмюэля, не зная, что ответить. Он смотрел на меня исподлобья, широко расставив ноги, все так же пряча руки в карманах. Его лицо приняло знакомое и дорогое для меня выражение. Я невольно рассмеялась и протянула руку, чтобы разгладить суровую складку у него на лбу. Но когда мои пальцы коснулись его лица, он дернулся, вскинул руку и схватил меня за запястье.

– Я не соврал, сказав, что никогда тебя не забуду, Джози. Но как раньше уже не будет. Наверное, ты права. Я вырос из нашей старой дружбы. – Его губы изогнулись в горькой усмешке. Он резко отпустил мою руку. – Пусть у тебя все будет хорошо, Джози. Я был очень рад увидеться.

Сэмюэль повернулся и без лишних слов зашагал прочь, не оглядываясь. Снег скрипел под его ногами.

Я смотрела ему вслед. Как ни странно, на этот раз было даже больнее, чем почти три года назад. У меня не осталось никаких надежд на будущее. Не будет писем, не будет утешительных иллюзий. Я потеряла Сэмюэля так же окончательно и бесповоротно, как когда-то маму. На следующее утро его пикап исчез. Я достала письма Сэмюэля из ящика стола, а из шкатулки – его фотографию и подаренный мне кулон. Все эти сокровища я сложила в старую коробку из-под обуви, поставила на самую верхнюю полку шкафа, затолкала поглубже и закрыла дверцу.

Я притворилась, будто тоже переросла свои чувства к нему. Однажды я уеду, стану известной пианисткой, буду путешествовать по всему свету и навсегда забуду о Сэмюэле. Однажды я уйду, оставив его позади.