— У меня нет денег, — призналась она, — я потеряла работу.

— Где ты живешь? — спросил Борис.

— Раньше жила с Жилем, с тем самым, который был со мной и Полем в «Экспрессе»… А теперь ни с кем…

— Почему они оставили тебя и не заплатили?

— Не знаю… Кажется, у них тоже не было денег…

С Бланш было легко разговаривать.

— У тебя есть родители? Тебе есть к кому пойти?

— Нет. Я ушла из дома, когда мне было пятнадцать. Сначала пела в кабаре, потом устроилась страховым агентом… Пробовала писать статьи, но и здесь ничего не вышло…

— Можешь принять ванну и лечь спать. Не бойся, я тебя не трону…

— Ты русский?

— Русский. Как ты узнала?

— У тебя русские книги на полках… В том журнале, где я работала, тоже один русский был…

Она вышла из ванны и легла. Борис хотел спросить, чем она любит укрываться: простыней или теплым одеялом, как любила его бывшая жена, Полина, но не успел: Бланш уже крепко спала.

Еще на лестнице он услышал, как Бланш болтает по телефону с Жаклин, своей приятельницей. Услышав его шаги, Бланш поспешила повесить трубку.

— Ну что там, в Булонском лесу? Рассказывай… — Она приняла у него пакет с лимонами, которые он купил по дороге, и, радуясь его приходу, клюнула Бориса в щеку. — Знаешь, пока тебя не было, я даже успела соскучиться… Жаль, что через полчаса тебе уже надо идти…

Она не говорила, а ворковала. Борис тоже пожалел о том, что в их распоряжении всего полчаса. Если бы он не согласился выпить кофе у Эммы, у них было бы время понежиться в постели.

Они понимали друг друга без слов. Вот и сейчас, взглянув на него, Бланш поняла, что он не расположен беседовать о своей поездке в Булонский лес, а потому позвала его за стол.

Открывая банку сардин, Бланш вдруг внимательно посмотрела на Бориса, который откупоривал бутылку с вином.

— Знаешь, я скажу тебе что-то такое, от чего у тебя настроение сразу повысится на тысячу франков!

— Что же? Ты купила новое платье или брошку за полмиллиона франков, одолженных у Жаклин?