Но обошлось.
Для Игната обошлось.
Сестра Агата приехала за пареньком по прозвищу Волчонок. Сирота, пригретая Игнатом и приставленная к делам за особый дар. Он был человеком, способным производить в уме сложные вычисления быстро и безошибочно. И адепт Истины выкупила его у Игната. Тот держал парня в долгах, привязав к себе. Сестра Агата же оплатила его долги и положила отступные в размере ста золотых орлов.
Это были самые крупные монеты державы, каждая из которых равнялась пяти золотым львам или серебряным медведям. А те, в свою очередь считали за полсотни новгородских денег старых или полрубля. То есть, двести пятьдесят рублей золотом. Огромные деньги!
Может быть по этой причине Игнат не только ни пальцем, ни словом не обидел Авдотью, но и денег ей немного дал. А приказчика своего Евсейку примерно наказал. И за оскорбление государевых людей, и за то, что по его вине чуть таких деньжищ не лишился. Польза от Волчонка была, но тот за всю жизнь бы не отработал, пожалуй, таких денег у него.
Так Тамбов и узнал, что адепты Истины ищут для Государевой службы людей с особыми способностями. Это и была их служба. Ибо в обычной жизни многие из этих талантов могли прозябать. А у Иоанна Иоанновича раскрыться и принести пользу великую державе и народу…
[1] Да чекан или клевец такая защита не удержит, но кинжал или саблю — более чем.
Часть 3. Глава 8
Глава 8
Морская тишина.
Плеск воды, крики чаек да скрип такелажа.
В остальном — никакого шума… Отчего кажется, что тихо, ибо этот звук воспринимается скорее, как белый шум. И уже не несет никакой полезной информации.
Вот в такой тишине да по ночной мгле и шел галеон «Посейдон», приближаясь к рейду города Любека. Без огней. Без болтовни.
Он шел туда, где на рейде «отдыхали» корабли. С опущенными парусами и командами, преимущественно съехавшими на берег. Это были карраки самых разных размеров под флагами Ганзы. На них, в отличие от «Посейдона» огни ночные горели в масляных фонарях. И их было хорошо видно, чтобы запоздалый гость знал куда идти и не наткнулся ненароком на своего водоплавающего собрата.
- Пали! — коротко скомандовал Семен, когда они поравнялись с первым крупным кораблем.
И легкие бомбарды правого борта ударили, выплевывая в свою цель обычные чугунные гранаты. Для XV века весьма прогрессивные. Да, конечно, для XV века и сам факт применения гранат — уже новомодное веяние весьма модернистского толка. Однако в данном случае использовались чугунные полые шары, забитые порохом, но не с фитилем в качестве запала, а с дистанционной трубкой. То есть, небольшой деревянной трубкой, заполненную порохом, которую впихивали в гранату. Заподлицо. Чтоб не мешала снаряду лететь и поражать препятствия. С одной стороны, а с другой — это решение приводило к инициации гранаты только в момент выстрела от прорывающихся пороховых газов метательного заряда. Так что, если гранату правильно поместить в стволе, никаких проблем не будет. То есть, так, чтобы запальная трубка смотрела в сторону среза ствола, а не на казенную часть. А это решалось за счет небольших ушек-наплывов возле запального отверстия. Они мешали гранате кувыркаться в стволе раньше времени. За них же ее в ствол и помещали.
Бах!
Жахнула легкая бомбарда, отправляя свой подарок в сторону жертвы.
И граната покувыркавшись в воздухе ударилась в борт карраки. Описав сложную спиральку снопом искр, вылетающих из запального отверстия. Ударила и застряла в нем. Ведь легкие бомбарды били не очень сильно, в отличие от кулеврин. Они не пробивали большие и крупные карраки насквозь на малых дистанциях. Они вот так — либо оставляли застрявшие гранаты в их бортах, либо пробивали только один борт, давая возможности своему подарку свободно скатиться куда-нибудь там.