— Мне нравится Эллен. — При этом сознание кричало мне, чтобы я больше ничего не говорил.
Арт кивнул и похлопал меня по плечу.
— Натяни штаны, — велел он.
Артур повернул к Питеру. Последовало какое-то движение, которое я не уловил, и Питера отбросило на комод. Ваза с засохшими цветами завалилась на бок, покатилась, а потом упала на ковер. Арт нависал над Питером, потом схватил его за горло. Мне удалось застегнуть молнию на брюках, но не пуговицу. Я сел.
— Что мне с ним сделать? Что ты хочешь? — Арт обращался ко мне, но смотрел в глаза Питеру. Зубы моего приятеля была оскалены, челюсти сжаты, галстук переброшен через плечо, рубашка расстегнута. Йог извивался на полу, глаза выражали ужас, рот открывался и закрывался, из него то и дело вылетали сдавленные крики.
Пришлось встать и застегнуть штаны.
— Пошли, — сказал я. Потом посмотрел на Питера — практически без эмоций. Он казался фигурой в рамке, которую крепко держала рука, торчащая из края панели.
Арт отбросил йога в сторону, тот отлетел к кровати, стукнулся об угол и свалился на пол. Там он рухнул на спину и вскрикнул. А потом прозвучал вопль. В дверном проеме появилась Ребекка Малзоун. Опущенные руки были сжаты в кулаки.
— Что ты с ним сделал? — она одновременно кричала и плакала.
Девушка пробежала по комнате, оттолкнув Арта, упала на колени и стала утешать Питера.
Дверной проем заполнился зрителями. Появились бритоголовый парень в очках в черной оправе, превосходно сложенная, высокая брюнетка в красных кожаных сапогах до колена. Кто-то помянул полицию. Питер сидел на полу, прислонившись спиной к стене, одной рукой гладил шею и выкрикивал ругательства. Ребекка пыталась его успокоить. Арт схватил меня за руку и потащил прочь, проталкиваясь сквозь толпу в гостиную. Я увидел Николь, которая в бессознательном состоянии сидела на оранжевом стуле.
— Им нужна дхарана, — сказал я, вышагивая нетвердой походкой.
Мы оказались на лестнице. Артур спустился на одну ступеньку, поддерживая меня одной рукой. Стены кружились и плыли, сознание уходило, уменьшившись до единственной электрической лампочки высоко наверху, которая мигала, словно умирающая звезда.
После этого я потерял сознание. Что-то манило меня в небытие холодной мягкой рукой.
Глава 4
Я проснулся в движущейся машине. Голова оказалась прижатой к дверце изнутри, правой щеке было больно — под ней как раз проходила трещина в виниловой обшивке. Арт постукивал пальцами по рулю. Нижняя часть его лица освещалась тусклым желтым светом от приборной доски. Я тер глаза, пока не выступили слезы, причем тер не пальцами, а нижними частями ладоней, примыкающими к запястьям. Из темноты ко мне приплывали образы. Я видел мужчину в черном свитере с воротником-хомутом. Мужчина целовал мой голый живот, проводил длинными, влажными пальцами у меня по груди. Потом он взял ими мой сосок, сжал и стал перекатывать его между большим и указательным пальцами. Мои руки отталкивали его голову прочь, запутались в длинных черных волосах. Все его движения превращали мои жесты, выражавшие протест, в интимные.
Я сел прямо и почесал шею в том месте, где ремень безопасности терся о кожу. На подбородке оказалась слюна. Желтые разделительные линии на дороге петляли перед нами в свете фар, напоминая змей.
— Фенциклидин, — произнес Арт. — В сигареты на этой вечеринке добавляли фенциклидин. Что ты там делал?
— Моя подруга Николь знакома с девушкой, которая там живет, — пояснил я.
— Хорошая подруга. Она должна знать поставщика.