Лучшее средство для человека, страдающего от неприятных последствий употребления галлюциногенного наркотика — это отвлечься. Я думаю, именно поэтому Арт, вернувшись домой с тремя книгами под мышкой, решил провести для меня экскурсию. Он начал с кухни, которая была меньше, чем я ожидал. Дверь оттуда вела в задний двор, слева имелся закуток для завтрака, у задней стены — лестница, которая вела наверх. Над мойкой располагались два окна, выходившие на пруд и к эллингу. Пруд больше напоминал маленькое озеро, растянувшееся примерно на двести ярдов, он уходил вправо. Там, по словам Арта, протекала речка Бирчкилл, которая, в свою очередь, впадала в Куиннипьяк. Вдоль берегов росли тимофеевка и высокие камыши. Там же, затерявшись среди нависающих ветвей ивы, стоял эллинг. Он, как рассказал мне Артур, был построен Хауи летом, года два назад. Эллинг больше напоминал сарай: доски были установлены вертикально и прикрыты остроконечной крышей, обшитой гонтом. С угла крыши свисала одна лампочка, и я увидел яркий спасательный жилет, висящий в одном из маленьких окон, и прислоненное к нему весло. К стволу ивы привязали лодку, она мягко покачивалась в слабом течении. По черной поверхности пруда от легкого ветра шла рябь.

Из гостиной мы отправились в кабинет, а затем — на крыльцо в задней части дома. Туда имелся выход прямо из кабинета. С крыльца мы спустились в красивый сад с фонтаном и двумя каменными скамьями, украшенными орнаментом. Арт показал мне подвал, в котором была кладовка с банками и консервами, стоявшими от пола до потолка. Там нашелся и большой пакет кошачьего корма. Артур говорил, что он там хранится уже много лет. В углу стояла половина старого органа, прикрытая одеялом, рядом с велосипедом в нерабочем состоянии — по виду, из 1950-х. Переднее колесо отсутствовало, а с руля свисали смятые гоночные вымпелы.

Во время экскурсии Арт рассказал мне про книжный проект доктора Кейда — о том, как все начиналось. Изначально планировалось сделать только один том, который станет учебником. Потом идея менялась — вплоть до нынешнего варианта, всесторонней, исчерпывающей и тщательно подготовленной книжной серии об эпохе средневековья.

Артур говорил с огромным энтузиазмом, словно это был его собственный проект. Узнал я и о долгих часах, которые провел над древними рукописями и текстами. Мой приятель искал, обнаруживал новую информацию, доказывал несостоятельность тех или иных идей. С его точки зрения, доктор Кейд являлся одним из немногих существующих ученых-первопроходцев, «человеком с несравненным интеллектом и лингвистическими способностями, необыкновенно одаренный, на одном уровне с Шампольоном и Гротефендом».

Я не представлял, кто эти двое, но спрашивать не стал.

Арт сказал, что доктора Кейда звали к себе лучшие университеты мира. Но, тем не менее, он остается в Абердине, считая его своим родным, относится к нему, как отец к ребенку, и без устали работает, чтобы добиться признания для этого учебного заведения.

Приятель отвел меня в предназначенную мне комнату на втором этаже. Это была последняя дверь перед лестницей, ведущей вниз, в кухню. Туалет находился прямо напротив.

— Из твоей комнаты открывается лучший вид, — сказал Артур, заводя меня внутрь. — Лучше всего утром, когда светит солнце, особенно, в это время года. Солнечные лучи проникают прямо сквозь вершины деревьев.

Стены покрывали деревянные панели с темными пятнами. Там также имелся простой письменный стол, стул и комодик на низких ножках у стены. На кровати бросалось в глаза изголовье из клена с резными желудями и снопами пшеницы. Полоток был ниже над кроватью, опускаясь под углом. Так кровать становилась более уютной, словно бы закрытой еще одним одеялом.

— Можешь ложиться здесь, если хочешь, — предложил Арт. — Или я отвезу тебя домой. Но решай быстро, — он посмотрел на часы. — Уже поздно, а я устал.

Я рухнул на кровать.

— Сегодня останусь здесь, а завтра заберу свои вещи.

— Нельзя ли потише? — прозвучал чей-то голос.

В дверном проеме стоял Хауи — без рубашки, в красных «боксерах», одна штанина которых завернулась. Он почесывал бедро. Рыжие волосы спутались и прилипли ко лбу.

— Иди спать, Хауи, — проговорил Артур. Его сотоварищ уставился на меня.

— Переезжаешь?

Я посмотрел на Арта, а потом ответил:

— Да.