Мы мгновение неотрывно смотрели друг на друга. Я чувствовал ее дыхание и слышал, как ветер гуляет в кронах деревьев.

По лицу девушки проплывали пятна — это солнце пробивалось сквозь ветки, от которых и получались блики. Ее руки нежно гладили мои, пока вода заливала обувь.

— Какие проблемы? — прошептала она, поднося губы к моим.

К ее нижней губе прилипла песчинка, приклеившись к красной помаде. Я словно видел нас сверху, стоящих на гладком от воды камне, мимо нас проплывали листья. Николь привлекала меня только в сексуальном плане, это была обычная эротика.

— Николь, — прошептал я.

Я осмотрел землю с другой стороны ручья в поисках плоского сухого участка, на котором можно было бы ее положить. Вести ее в мою комнату? Нет, нельзя. Это слишком далеко. Я потянулся к груди Николь, под жесткую ткань блузки. Она запустила руку мне в штаны спереди, и я ответил ей тем же.

Внезапно девушка шагнула назад и сморщила нос.

— Боже, какая вонь! — воскликнула она и опустила блузку. — Ты чувствуешь этот запах?

Что-то пахло, как гниющий мусор. Я посмотрел вверх по течению, по ветру, наклонился, чтобы прикрыть глаза от солнечных бликов, отражающихся от поверхности воды. Ручей медленно поднимался вверх и разделялся на маленькие потоки. Тут и там торчали кучки сланцеватой глины и горной породы. Благодаря им появлялись маленькие водопады. Ручеек пересекали опавшие ветки и коричневый плющ. Я пошел по ветру. Николь перебралась на другой берег. Тенниски у нее были заляпаны глиной, но она все равно тщательно выбирала путь среди кустиков ежевики и грязных луж с опавшими листьями.

Я увидел впереди неподвижный хвост. Мех был темным и спутанным. Хвост болтался над ручьем, свисая с камня. Я полез вверх по склону.

Это оказалась большая рыжая кошка, наполовину сгнившая. Живот у нее был вспорот, и внутренности полоскались в воде. Кошка умерла в середине ручья. Внутри живота собралась небольшая лужа. Иногда вода снова заливалась туда, а потом стекала в чистый ручей, который пузырился и переливался через сланцеватую глину.

Николь оказалась рядом со мной.

— Бедняга, — проговорила она. — Как ты думаешь, от чего она умерла?

— Вероятно, от бешенства, — сказал я, нашел палку и ткнул ею в кошку. Плоть подалась, как гнилое яблоко.

— Не прикасайся к ней. Еще заразишься бешенством.

— Так палкой же, — заметил я.

— Тем не менее, — сказала Николь и снова сморщила нос. — Мерзко.

Зеленая муха села на открытый глаз кошки, да так и осталась там, потирая передние лапки. Изо рта несчастного животного торчал язык.

— Memento mori, — сказал я.

Николь выхватила у меня палку и ткнула в кошку. Она проткнула ей бок, тут же заорала и бросила палку в ручей.