Я опешил:

— Поповича? Он же долбанутый? Не надо настолько перегибать. Про лошадей, я образно сказал, вовсе не имея в виду новое пополнение.

Взводный возразил:

— Никак нет. Не долбанутый. Просто молод еще. При этом — голова светлая, математику знает, к технике тянется. И главное — на него сейчас никто не претендует. Вы же все равно, никого из автоматчиков, или из расчетов ручных пулеметов, насовсем не отдадите? Вот видите… Ну а он, пока вас не было, постоянно в нашем взводе пропадал. Потапов его, опять-таки, хвалит. А мнение Федора, это как вы говорите — показатель! Я просто расчеты тачанок не хочу разбивать. Они хорошо сработались. На броневике же, все внове. Так что, буду сам парня учить, чтобы сразу знания получал на новой технике. Ну и Евгений, в этом деле поможет.

Хм… интересный подход. Витяй, верно сообразил, что никого из автоматчиков я ему не отдам. Там ребята подобрались со своеобразным характером и складом ума. Поди еще таких найди. Я вот нашел и нефиг на мое претендовать. Это личная, так сказать, гвардия комбата. За легких пулеметчиков, обделенные взводные, Михайловского схарчат, не поморщившись. У нас, между взводами, негласное соревнование идет и перевод толковых людей из одного взвода в другой, будет воспринят с такими воплями и нытьем обиженных, что лучше не связываться. Временно, в ударный кулак сводить, это одно. Но, насовсем отдавать…

А тут, совершенно ничейный парнишка. Образованный, да со светлой головой. Вот его Витька и заприметил. Поэтому, на предложение пулеметного командира, больше ничего не уточняя, ответил:

— Добре. Действуй. Делай из щегла нормального бойца. Ну а если он еще и вождение машины освоит, то совсем хорошо будет… Передай — тогда я ему «Парабеллум» подарю.

Создав материальную заинтересованность для будущего многостаночника, развернулся, собираясь идти в сторону волнительных запахов, доносящихся от кашеваров, но уткнулся в Буденного. Тот, молча стоя в двух шагах сзади, задумчиво разглядывал броневик. Я поднял брови, в молчаливом вопросе — дескать «чего застыл?» и будущий командарм, ухмыльнувшись, выплеснул накипевшее:

— Говорил паря — везучий ты. Вот как тебе это удается? Токмо вчера, речь у нас про броневик шла. Я, каюсь, в душе, посмеялся твоими думками. От такого, в чистом поле, просто ноги унести уже за благо. Ты ж его, затрофеить возжелал. И вот он — стоит! Экипажа дожидается… Тебе ж теперь купаться нельзя, бо везет, как утопленнику! То бронепоезд, то бронеавтомобиль. А завтра что — самолет захватишь?

— Ты что — забыл? Самолет был вчера. А так как прыгать на такую высоту я не умею пришлось его приземлять.

Собеседник, хлопнув себя по «ушам» галифе, заржал:

— От то-то и оно! Сознавайся, товарищ Чур: может ты и в самом деле — автара? Или как там тебя тот блаженный называл?

Я ухмыльнулся:

— Богом он меня называл. И ты можешь так же величать. Хочешь, я тебе свое фото дам?

В красном углу повесишь, да молиться станешь. Не, ну а чо? Тебе все равно, а мне приятно!

Буденный не переставая ржать, пихнул меня в плечо:

— Ха, будь ты бабой сисястой, то вот те крест, фото бы взял. А так — мужик, грязный да небритый. Никакого естетИчного удовольствия. Поэтому, можешь оставить свой портрэт себе. Но вот удачей, делиться придется. Удачей, знаниями, да ухватками. Я ж ведь, теперь, с тебя не слезу, пока сам не пойму, что да как надо делать, чтоб жар-птицу за хвост непрестанно ловить.