Бреммер отвел глаза в сторону и принялся молча смотреть в окно. Может, это уловка, подумал Босх, может, он хочет, чтобы Босх потянулся за пистолетом.

– Эй, Бреммер! – едва ли не крикнул он. – Есть кое-что еще!

Бреммер резко повернулся:

– Сегодня после вердикта ты сказал, что я должен радоваться, так как вердикт будет стоить городу всего два доллара. Но когда мы недавно выпивали, ты подробно описывал мне, как Чандлер сможет облегчить городскую казну примерно на сотню тысяч, если добьется от присяжных хотя бы доллара в возмещение ущерба. Помнишь? Это заставило меня решить, что утром, говоря, что вердикт будет стоить всего два доллара, ты уже знал, что Чандлер мертва и не сможет ничего получить. Ты знал это, потому что ты ее убил. Вот тебе ошибка номер два.

Бреммер покачал головой, словно разговаривал с ребенком, и опустил пистолет немного ниже.

– Послушай, я сказал это сегодня, чтобы тебя успокоить, понимаешь? Я понятия не имел, жива она или мертва. Никакие присяжные не примут твоих слов на веру.

В ответ Босх лучезарно улыбнулся:

– Что ж, теперь ты дал мне возможность миновать окружного прокурора и допустил прямо к присяжным. Это уже прогресс, не так ли?

Холодно улыбнувшись, Бреммер вновь поднял пистолет повыше.

– И это все, Босх? Все, что у тебя есть?

– Самое лучшее я припас напоследок.

Не сводя глаз с Бреммера, он закурил сигарету.

– Помнишь, как ты мучил Чандлер перед тем, как ее убить? Ты должен это помнить. Ты кусал ее, прижигал ее сигаретой. Так вот, сегодня все гадали, почему Последователь вдруг так изменился и делает все по-новому – меняет свою матрицу. Больше всех этому удивлялся психиатр, доктор Локке. Ты действительно запудрил ему мозги. Мне это в тебе нравится – правда, Бреммер! Только вот он не знал того, о чем знаю я.

Босх сделал паузу, чтобы его слова как следует отложились в сознании Бреммера. Он знал, что тот будет огрызаться.

– И что же ты такое знаешь, Шерлок?

Босх улыбнулся. Теперь он полностью владел ситуацией.

– Я знаю, почему ты это с ней сделал. Все просто. Ты хотел вернуть свою записку, верно? Но она не стала говорить, где она. Видишь ли, она понимала, что умрет независимо от того, отдаст тебе записку или нет, поэтому она вынесла все – все, что ты с ней сделал, – и ничего тебе не сказала. У этой женщины была большая сила воли, и в конце концов она победила тебя, Бреммер. Именно она тебя одолела, а не я.

– Какую еще записку? – помолчав, слабым голосом спросил Бреммер.

– Ту, с которой ты напортачил. Ты ведь ее так и не нашел. Это слишком большой дом, который нелегко обыскивать – особенно когда на кровати лежит мертвая женщина. Если бы кто-то случайно заглянул туда, тебе было бы трудно объяснить свое присутствие. Не волнуйся – я ее нашел. Я сообразил, где она. Плохо, что ты никогда не читал Готорна: записка просто лежала в книге. Да, очень плохо. Но, как я уже сказал, она тебя победила. Наверно, в мире все-таки есть справедливость.

На сей раз Бреммер ничего не ответил. Посмотрев на него, Босх решил, что все идет по плану. Он уже почти достиг своей цели.