За несколько месяцев пропало тринадцать детей. Девочек и мальчиков, о которых ничего неизвестно. Какой-то придурковатый экстрасенс начал распространять слух, что все дети убиты и захоронены в лесу. Мне оставалось только молиться, чтобы это всё поскорее закончилось.
Которую ночь просыпаюсь в холодном поту. Каждый раз снится один и тот же кошмар. Я ложусь спать в квартире своих родителей, с чувством, будто я на самом деле в своём доме. Кто-то прокрадывается внутрь. Я уже практически проваливаюсь в сон, как слышу звук, напоминающий удар. Глухой. Как будто кто-то вонзил топор в пень. Я резко открываю глаза. Сон стремительно улетучивается, а я лежу в комнате прислушиваюсь ко всем звукам, заглушаемые биением сердца и таращусь в тёмный потолок.
67
Я собрала одежду. Сейчас в моём гардеробе лишь вещи для беременных. Кстати, самые удобные вещи. Насколько мне известно, некоторые женщины носят их и после родов какое-то время, пока фигура не придёт в норму.
На часах всего шесть утра. Сегодня суббота. Холодная декабрьская суббота. Я надеялась, что сумею собраться, не разбудив родителей. Иначе появятся вопросы, на которые у меня нет ответов. Я и сама, по сути, не знала, что собираюсь сделать, просто знала, что должна положить этому конец. Света была права, только я могу его остановить, потому что знаю чуть больше, чем другие люди. И время. Его совсем осталось немного.
Через три часа автобус довёз меня до соседнего города, который стал мне ненавистен. К этому времени мама уже прочла, оставленную мной записку на холодильнике. Я знала, что шансы на благополучное стечение обстоятельств невелики, поэтому писать что-то радужное, типа: «Скоро вернусь, не волнуйтесь» не стала. Я просто попросила дать мне три дня и не беспокоить меня звонками и ничего не говорить полиции. А если после трёх дней я не вернусь вот тогда пусть бьют во все колокола, но естественно мама тут же мне позвонила. Мы поговорили, и она поняла, что переубеждать меня нет смысла. Ключи от моего дома изъяла полиция, но запасной комплект был и у родителей, которым, кстати, я и воспользовалась. Плюс позаимствовала несколько прочных отцовских кожаных ремней, армейских вроде бы, и плоскогубцы. Он, конечно, был не в курсе. За неделю до этого я прикупила травмат, искренне надеясь, что он мне не пригодится.
Прежде чем войти в дом, я ободрала все жёлтые ленты с кричащей надписью: «Опечатано». Пришлось пробираться к двери по глубокому снегу. В эти моменты я чувствовала себя ещё больше беременной, ещё больше неуклюжим колобком.
Несколько минут я стояла в нерешительности, взирая на свой дом, в котором произошло столько всего и хорошего, и плохого. Разбитое окно в гостиной кто-то из полицейских заботливо заколотил досками. В самом же доме царила прохлада и никем не тронутая атмосфера. Кровавое пятно по-прежнему было на том же месте. Прикасаться к нему не было ни малейшего желания. Первое что я сделала – это растопила камин. Сделать это мне удалось только со второй попытки. Мёрзлые поленья никак не хотели разгораться. До дома я добралась на такси, так что, если что-то случится уповать мне не на что. После того, как камин разгорелся и наполнил дом лёгким теплом, я включила счетчик, и холодильник в кухне тут же отозвался мерным гудением. Если я собиралась провести здесь три дня, то мне просто необходима еда. Прежде чем вызвать такси и приехать сюда, я заглянула в продуктовый магазин. И вот теперь нужно было разобрать пакеты, чтобы ничего не испортилось. Хотя в такой холодрыге вряд ли что-либо испортится. Дом прогрелся лишь к полудню. К этому времени я переоделась в домашнее, отнесла в сарай деревянный стул. Пришлось немного прибраться. После моего побега и полицейского осмотра. В сарае всё валялось. А это могло помешать моему плану. Всё что я смогла отодвинуть и поднять я убрала, остальное оставила как есть.
Мне потребовалось несколько долгих минут, чтобы решиться спуститься вниз. Освещая свой путь телефонным фонариком, я в первую очередь убедилась, что там никого нет. Хотя меня не покидало чувство, что дверца над головой вот-вот захлопнется, и я вновь окажусь в заточении. После того, как я спустила вниз стул, привезённые с собой отцовские ремни и плоскогубцы, я быстро поднялась наверх и свободно выдохнула. От удушающего зловония внизу закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота. Но хуже всего были нахлынувшие воспоминания. Они вернулись с невероятной чёткостью, словно всё произошло не несколько месяцев назад, а только вчера. Малыш в животе нервно заелозил, пнув меня под рёбра.
Я вернулась в дом. Благоразумно сунув травматический пистолет в карман, и принялась ждать. Рано или поздно он увидит, что я вернулась. Конечно, я не собиралась стрелять в него, это только на крайний случай. Если ситуация выйдет из-под контроля. Я собиралась воспользоваться каминной кочергой, чтобы оглушить его.
После не очень сытного обеда из полуфабрикатов я включила телевизор, установив звук на самую минимальную громкость. Всё это время я держала поблизости кочергу. Каждый раз, выглядывая в окна, при любых подозрительных звуках.
Я надеялась, точнее, была уверена, что Вова появится в первый же день. Тогда бы мне не пришлось ложиться спать. Но он либо намеренно выжидал, либо ещё не заметил моё возвращение. Я не стала гасить свет в кухне. Пусть видит.
– Да, мам, всё нормально… – ответила я. Мама позвонила рано утром, разбудив меня. Я не могла заснуть до четырёх утра, но потом всё же задремала. Мне ничего не снилось, – …Да, я спала… – нервный смешок, – Ма, он же не совсем дурак, чтобы снова появиться… Ну… мне нужно кое-что здесь забрать и я скоро вернусь… – я поднялась с дивана, на котором заснула в сидячей позе и теперь затёкшая спина аукнулась болью, – Нет, приезжать не нужно… Всё хорошо, мам, я тебя люблю, давай, пока, – подошла в парадной двери, стараясь не наступать на кровавое пятно, и нагнулась, чтобы оглядеть порог, слушая при этом мамины наставления, чтобы звонила каждый час и не выходила из дома и так далее. Прежде чем лечь спать я сделала, что-то вроде ловушек; натянула внизу входной двери ниточку, посыпала муку возле порога, повесила ветерок над дверью и даже забила гвоздь, на который повесила ведро, прикреплённый верёвкой к ручке двери. В кухне проделала то же самое, но вместо ветерка, повесила колокольчик. Так что если бы он попытался бы войти в дом, то я неизбежно бы это услышала, тем более что спала беспокойно. Напротив, разбитого окна, я придвинула журнальный столик, на который до самого верха сложила книги, дивиди диски, свои коллекционные фигурки и некоторую посуду. Если Вова попытается вскрыть заколоченные доски, то его ждёт весь шумная преграда. Все мои импровизированные ловушки были нетронуты. После разговора с мамой, я поглядела на часы. Всего семь сорок. Я решила, что лучше ещё немного вздремнуть. День мог оказаться долгим.
Запершись в спальне. Подперев ручку двери спинкой стула, я проспала ещё четыре часа и снова проснулась от телефонного звонка. Кочерга и травмат были при мне. Снова звонила мама и снова я сказала ей, что со мной всё хорошо. Пистолет лежал под подушкой, а кочерга стояла подле, облокоченная о кровать. Как только я отключила телефон, и уже собралась выходить из комнаты, снизу донёсся какой-то страшный грохот. Живот больно сковало изнутри. Малыш словно и сам испугался, как и его мама. Я, вооружившись кочергой (травмат в кармане штанов), осторожно вышла из спальни, готовая столкнуться с Вовой в любой момент. Выверяя каждый шаг, я спустилась в гостиную, стараясь смотреть во все стороны сразу. Я увидела опрокинутое ведро, но по приближении поняла, что остальные ловушки не тронуты. Видимо ведро слетело с гвоздя само по себе.
Убрав на время, свои ловушки я отправилась покушать, после растопить камин и продолжить ждать. Он должен появиться.
– Лучше голубой или зелёный, – я советовала Юле по телефону какой лучше ей выбрать пуховик. По её словам, старый уже совсем поизносился. Она ещё не знала, что я уехала домой, – А какие есть?.. Тогда выбирай бирюзовый…
После я стала смотреть телевизор, надеясь не задремать. Сначала передачи про животных, потом какой-то боевик с красавчиком в главной роли, потом переключила на музыкальный канал. Потом я снова поела и выпила прописанные врачом витамины для беременных, чуть не расплакавшись.
За окном непрерывно валил снег. Я даже подумывала взяться за лопату, чтобы отгрести снег с тропинки, но решила сделать это только после того, как закончится снегопад. В четвёртом часу дня я всё же вышла на улицу с лопатой, чтобы не задремать снова на диване и потихоньку принялась откидывать снег от дома к сараю. Кроны лесных деревьев, как и всё в округе были покрыты толстым слоем снега, а вот внизу находилась чёрная непроглядная полоса, проход в чужой незнакомый мир. А потом мне в голову пришла неоптимистическая и одновременно оптимистичная мысль: «А что, если он вообще не придёт? Что если он куда-нибудь уехал или может, умер?» Значит, я зря готовилась. Значит, мне не придётся этого делать.
Нет, он не умер. Такие просто так не умирают. Их не сваливает страшная болезнь и не нападает преступник с ножом в подворотне. Такие, как он благополучно доживают до старости, если их, конечно, никто не поймает и не разоблачит.
К вечеру меня снова начало клонить в сон. Вообще с наступлением беременности я стала спать больше, хотя всё время снилась всякая ерунда. Но зато, когда я спала, мне не чудились всякие скрюченные руки, вылезающие из углов.