Книги
Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории
Князь Ногтев и дьяк Давыдов поскакали с письмом и трофеями прямо в Великий Новгород. Они домчались до царя за четыре дня и сообщили ему о грандиозной победе русского оружия.
В качестве свидетельства этой победы посланцы вручили самодержцу ханское оружие, то самое, которое Воротынский отобрал у Данилы и Анастасии.
Одна сабля была плохо отмыта от татарской крови, а в саадаке не хватало стрелы с позолоченным наконечником. Но на эти мелочи при вручении подарков никто внимания не обратил. Подумали, что крымский хан сам рубил русские головы этой саблей и сам стрелял из этого лука.
Вместе с письмом и оружием Воротынский послал к царю плененного ханского военачальника Дивей-мурзу.
По получению радостной вести о победе, царь объявил по всей стране праздник. В церквах день и ночь, трое суток подряд, били в колокола и пели молебны по случаю того, что басурмане повержены.
Царь решил вернуться в Москву вместе с семьей, митрополитом, двором и казной, чтобы принять поздравления от народа по поводу победы над татарами.
Присланные Хворостининым в Александровскую слободу турецкие султани оказались Ивану Васильевичу весьма кстати. Он велел наградить ими всех тех, кто отличился в битве при Молодях. Представление на награжденных, на основании поданных командирами полков списков, писал Воротынский.
Узнав, что Хворостинин без его ведома послал всю захваченную вражескую казну царю, Воротынский обиделся и в отместку не сообщил ему о необходимости выслать списки на награждение отличившихся. Поэтому в полку смоленского воеводы людей, представленных на награждение, не оказалось.
Полученные от царя золотые были всеми награжденными ратниками пробиты и пришиты на видном месте на одежду: у кого на груди кафтана, у кого на шапке.
После битвы
Пока стрельцы и земские ополченцы ловили по окрестным лесам прятавшихся там татар и турок, Хворостинину предстояло решить вопрос, как достойно похоронить погибших русских воинов. Павших было много – более пяти тысяч человек.
Смоленский воевода обратился за советом к отцу Иллиодору. Тот сказал, что по христианскому обычаю павших надо хоронить на кладбище и лучше это делать возле монастыря, чтобы монахи могли до скончания веков поминать души упокоенных на нем воинов.
Священник съездил в находившийся неподалеку Введенский монастырь. Это был тот самый монастырь, в который он всего два года тому назад бегал читать книги в библиотеке. Настоятель монастыря сменился, но новый без разговоров отвел для павших русских героев поле, примыкающее к монастырскому кладбищу. Поле было большое и тянулось вплоть до опушки стоявшей поблизости молодой дубравы.
Надо было также решать, что делать с останками вражеских воинов. Воевода пригласил к себе в шатер-храм Иллиодора и Гордея, который продолжал выполнять роль коменданта гуляй-города.
На вопрос воеводы о захоронении тел врагов Гордей сказал:
– Надо бы оставить ворогов валятся в чистом поле, чтобы глаза им выклевали черные вороны, а печень выели серые волки. Ведь они принесли нам столько горя и страданий. Однако нельзя такое количество трупов оставлять непогребенными. От этого может пойти моровая болезнь, а вороны и волки ее быстро разнесут по округе. Помнишь, воевода, как год назад мор выкосил у нас многие тысячи людей?
Хворостинин вздохнул:
– Давайте вот что сделаем: гони, Гордей, пленных татар собирать трупы своих соплеменников и складывать их в кучи. А потом пусть их землей забросают поверху. Тогда, вроде, как курганы образуются и человеческие останки птицы и зверье не растащат.
Гордей предложил еще следующее: