— Где же он лежит?
— Он не лежит. Он стоит. К телеге привязанный стоит.
— Как?
— Да так…
— Ага, вы не понимаете. Вы думаете, Слуцкий — человек. Помилуй боже, этот «Слуцкий» — конь. У прилучан есть «Слуцкий», «Айзман», «Бергер». Это кони с именами тех, кто первый научил их ходить в упряжи.
Теперь весело. Каждый вспоминает свою шутку. Все смеются, аж заходятся. Потом зовут к столу, который стоит на улице, сбитый из неструганых досок. Ужин вкусный, очень вкусный: селедка, рисовая каша, чай. Все очень голодные.
Потом все расходятся спать. Привилегированные (девушки и ослабленные) забираются в палатку. Остальные — кто на телегу, кто на стол, кто на кучу соломы на земле. Возле костра уже никого нет. Головешки догорают, и становится темно. Комары подлетают и падают мертвыми. Комаров становится меньше. Немного погодя тут совсем не должно быть комаров.
Здесь Прилукская коммуна будет жить.
НИКИТА В БИРО-БИДЖАНЕ
Иосиф, председатель Лазаревского сельсовета, сразу признал, что я прав. Конечно, разве в таких сапогах можно хоть шаг ступить в Биро-Биджане. Для тех болот и озер, которые там разлились, надо иметь крепкие сапоги.
Иосиф даже сморщил свое круглое бабье лицо, когда я показал ему, как сопит и свистит разбухшая, размокшая подошва. Портянки и штаны мои были мокрые по самые колени и распаривали ноги.
А то, что я не могу сегодня попросить кого-нибудь починить сапоги, — это Иосиф тоже хорошо понимает.
В Лазарево каждый крестьянин сам себе сапожник. Точно так же, как сам себе портной.
А именно под Петровки нельзя и просить казака, чтобы поработал для меня. Вот он, Иосиф, председатель сельского совета — антирелигиозный гражданин, один-единственный «партейный» во всем селе, ему можно и под праздник работать.
Когда, однако, Иосиф колеблется, начинает и Никита просить за меня. Никита из соседнего с нашим местечком села на Подолье. Я и он — мы хорошо знаем свои места: он хорошо знает мое местечко, а я еще лучше знаком с его селом.
Теперь мы оба так далеко, страшно далеко. Оба мы переселенцы, на Дальнем Востоке. Его дом, земля и все хозяйство стоят в том же районе, где должны поселиться евреи. Много евреев должны там поселиться.
Биро-Биджан называется этот район.
Никита уже давно уехал из своего села, и очень рад получить через меня живой привет из дома.
Эва, Митрошку Кабана, того коротенького, деревенщину, с большой лысиной, тоже подтянули? Вот же хозяин из него был. Настоящий кулак из него был.
А Хвелимон вот так в гору пошел? Такой нищий был. Разве несколько рыжих волос на лице — только у него и было. Да еще пьяную жену Килину, Килину-пьяницу, он имел, вот и все. А теперь он аж в райисполкоме!..