— Ша. А может, прибудут те из «Сахалина» (в первые дни распространился слух, что надо ехать на Сахалин на рисовые плантации — примеч. авт.) и принесут хорошую весть про рис?
— Ну и что? Поедем на рис.
Ведь задаток на землю не надо давать. А кто заставляет ставить в известность агронома Финкельштейна о том, что мы посылаем туда людей? Ой, даже если узнает, пусть идет жалуется на нас до страшного суда.
Ай, да и болван же этот Филькенштейн. Верит. Всему верит. Думает, что если дал адрес земельного участка, то его вот-вот таки и подхватили.
Пусть подождет немного. Закрепить за собой участок — это тебе не подол подшить: закрепил узелок, потянул да вытянул. Надо хорошо обдумать. Он должен бы помнить, Финкильштейн, что как уже копнул первый раз лопатой землю, то отойти от нее уже не охота. Вот тут, на этой делянке, надо и вековать. Надо уже подставить горб, взяться и построиться…
А он сидит так важно, водит карандашом по карте. А потом поднимает пару черных, немного мутных глаз и заглядывает в лицо. Заглядывает и спрашивает, понятно ли? Но, кажется, ответа не видит. У него курносый нос, задранный кверху, — он заслоняет ему свет. Но смотрит он так задумчиво, серьезно. А когда на переносицу ему садится комар, кусает его длинным жальцем и машет крылышками, то агроном даже и не чувствует, смотрит просто и думает себе, наверное, что уже свое сделал. Пусть подождет немного. Пусть посердится: 812 — тот участок не нравится. Сегодня же едем искать новый…
Но агроном сегодня тоже не сердится. Ему говорят, что 816 — тот участок отличный. Земля свежая и мягкая, можно сегодня начинать пахать. Если бы пара больших коллективов взялась за него, то за короткое время можно было бы там наладить жизнь. Еще этим летом можно было бы построить дом и осенью в новом деревянном доме вместе с семьей выпить добрую чарку дешевой биджанской водки…
А он снова наставляет свои черные мутные глаза да вздернутый нос и смотрит:
— Ну, езжайте же.
— Ай, как умно. Ведь туда дороги нет. Там есть такие места, что можно застрять с пустой телегой, а как же, если с поклажей. Продукты надо подвезти! Лес надо привезти? Ну, так надо сначала наладить дороги.
Он снова смотрит и ждет, пока комар ужалит его в нос. Тогда он хлопает себя по лицу и говорит:
— Да наладят, конечно, наладят… Все сразу нельзя… Пока еще нет денег…
Вскоре он уже держит в руке новую карту и показывает, обводя карандашом новый участок, 813…
… Теперь мы уже сидим на телегах и едем дальше. По дороге снова встречаются мостки через узенькие речушки, которые несутся с гор. Вдоль дороги — бескрайние просторы земли. Буйная зеленая трава, такая высотой, как урожайная украинская рожь. Слегка наклоняет ее легкий ветер. Травы склоняют горделивые головки, распрямляются, делают все то, что и настоящее поле. Потом снова наклоняются, выпрямляются и как будто дразнятся:
— А все ж таки хозяева тут мы…
Жаль таки, что на таких огромных роскошных лугах не колышутся пшеничные колоски…
— Будь здоров… — Йосель терновский желает здоровья коню, который чихнул.
Потом он, полуобернувшись к нам, перебивает наши мысли:
— Когда мы начнем работать и возьмем еще лошадей, я поставлю эту серую, пусть гуляет и водит жеребят. От такой хорошей кобылы и дети будут неплохими.
— А я знаю?..