- Ничего себе! - протянул Тимоха Колхозник. - Сколько ж там наличности?

- Не твоё дело, - рыкнул Досев. - Смотри лучше в другую сторону от греха подальше.

Слова Досева про мешок с деньгами оказались не простой фигурой речи, и вероятно, про столь ценный груз из бойцов никто не знал. То ли он не хотел лишних разговоров и брожения в умах наёмников, то ли не желал искушать их соблазном экспроприировать этот мешок в свою пользу.

- Здесь два миллиона! - протягивая пакет, сказал командир. - Такой дар тебя устроит?

- Связной обещал только один! - Мизгирь кивнул Гнусу, и тот торопливо забрал подарок. - Мои братья подготовят всё за пару часов. Полагаю, вы в полной мере осознаёте на что пошли, потому что из царства мёртвых пути назад нет.

2

Деньги не вызвали у Мизгиря никаких эмоций. С таким же успехом можно было подарить ему мешок с пивными пробками или рекламными листовками. Не собирался он и пересчитывать банкноты, полностью поручив заботу о деньгах Гнусу, который, несмотря на показную преданность, легко мог дать дёру вместе с мешком.

- Идите за мной! - сказал Мизгирь. - Деньги деньгами, а сначала вы должны получить благословение Шаки.

«Наконец-то он вспомнил про своего босса! - подумал Макс. - Хотелось бы знать, что это за фрукт? Не даром Связной постоянно о нём упоминал, — видать редкостная мразь».

Мизгирь развернулся к наёмникам спиной и решительно зашагал к торцевой стене ангара. Там горела тусклая оранжевая лампа, освещавшая часть обшитой железом стены и огромные створки ворот.

Когда отряд приблизился к воротам, Мизгирь ударил несколько раз колотушкой по железу и чуть попятился. В ту же секунду огромные створки начали расползаться в стороны.

- Пошли-пошли! - позвал Мизгирь. - Бояться пока нечего!

Главарь сектантов вошёл в образовавшийся проём и остановился под тускло мерцавшим светильником.

- Не нравятся мне эти блуждания! - послышался голос Байбака. - Ох не к добру у меня в животе кошки завыли!

Один за другим вошли в огромный цех. Судя по балочному крану навечно застывшему под потолком в нём когда-то ремонтировали локомотивы и вагоны. О том что здесь когда-то была мастерская также напоминали станины из-под станков.

Две железнодорожные ветки здесь делали изгиб и упирались в железобетонную стену, возле которой стоял закопчённый покрытый мазутом паровоз. Его тендер был переделан под пассажирский кубрик, с узкими оконцами-бойницами и мощной крышей из прокатного железа.

Впрочем, внимание привлекал не только этот музейный экспонат. Посередине гигантского цеха, чужеродным конструктивным элементом чернела огромная бетонная чаша, заполненная тёмной маслянистой водой. Вода колебалась, словно что-то непрерывно её гоняло по кругу. Иногда до слуха доносились тихие всплески.

В цеху было холодно. Из каких-то потаённых недр постоянно задувал промозглый пропитанный сыростью воздух. Но ещё крепче напрягала вонь, витавшая в этом месте. Пахло тиной и гнильём, словно со дна мутной реки кто-то зачерпнул ковш ила со дна и поднял его на поверхность.