Россия притягивает и отталкивает
Благодаря лондонскому гостеприимству для любых денег город стал очень популярен среди богачей всего мира, в том числе русских. В Великобританию хлынул поток незадекларированных российских денег – по некоторым оценкам, в середине 2010-х годов он превышал 1 млрд долларов в месяц[350].
Для тех, кто покидал Россию по политическим мотивам, Лондон становился популярным местом бегства из-за того, что Соединенное Королевство неохотно соглашается экстрадировать российских граждан. Первая волна таких эмигрантов была связана с делом ЮКОСа и арестом его владельца Михаила Ходорковского в 2003 году. Вторая последовала за отставкой многолетнего мэра Москвы Юрия Лужкова в 2010 году.
Однако подавляющее большинство сверхбогатых перебирались в Лондон или создали здесь вторые дома по причинам, не связанным с политикой. Их привлекало то, что в Лондоне легко найти свое место в обществе, если у тебя есть большие деньги, в отличие от более требовательных городов, таких как Париж или Берлин. К примеру, в Великобритании существует огромная сеть частных школ, куда легко устроить ребенка при наличии денег, а в Германии такая система мало развита. При этом Лондон – географически европейский город, что дает необходимую близость – всего в трех с половиной часах полета от Москвы.
В лихие 1990-е такая близость позволяла русским олигархам оставлять свои семьи в безопасности под охраной британского правопорядка, пока сами они летали в Москву по работе. При этом как тогда, так и в более тихие времена 2000-х и 2010-х ключевую роль для них играли именно российские дела: на Западе можно было держать семьи и отдыхать, наслаждаясь местным комфортом, но большие деньги русские традиционно делали именно на родине. Несмотря на то что многие из моих респондентов убеждены, что своим успехом они обязаны превосходным генам, почти ни у кого такое «биологическое превосходство» не работает за пределами России. Источники их гигантских доходов до сих пор находятся исключительно в этой стране.
А где Россия, там и российская власть: по местным правилам игры удерживать и наращивать миллиардные состояния можно только с одобрения Кремля[351]. Поэтому, где бы ни жили богачи, им необходимо проявлять уступчивость и регулярно общаться лично с представителями власти и поддерживать гармоничные отношения с президентской администрацией[352].
Хотя российский случай экстремальный (далеко не во всех государствах власть настолько жестко контролирует бизнес), схожие динамики и потребности носят скорее универсальный характер. Чтобы поддерживать бизнес на плаву, особенно в периоды экономических кризисов, важно регулярно взаимодействовать с властями в своей стране, утверждает немецкий исследователь элит Михаэль Хартманн[353]. Проанализировав данные, касающиеся тысячи богатейших людей мира из списка
В последнее десятилетие Путин со своей стороны сделал все возможное, чтобы богатые русские не слишком отдалялись от родины. Начал он с богатых чиновников: принятый в 2013 году закон запретил государственным служащим, их супругам и детям в возрасте до 18 лет владеть иностранными активами, а также иметь иностранные банковские счета и ценные бумаги. Закон 2015 года, обязавший российских граждан, не желающих декларировать счета и имущество за рубежом, жить за пределами страны более 183 дней в году, закрепил эффект предыдущего закона[354]. Олигархи в основном приняли новые правила игры: в 2015 году в российский список
При этом, как бы ни старались российские олигархи оставаться у Путина на хорошем счету, полностью его режиму они никогда не доверяли – особенно те, кто добился успеха еще в 1990-е. Вторые-третьи дома за рубежом служили путями отхода на случай, если в России вдруг возникнут проблемы и придется покинуть страну. Что касается тех богачей, кто накопил свои капиталы уже при Путине, многие из них тоже предпочитали иметь дом в Лондоне – хотя бы чтобы обеспечить комфорт себе и своей семье.
Именно в Лондоне представители любого поколения российских олигархов долгие годы предпочитали решать свои судебные дела: столица Великобритании считается одним из ключевых мировых центров по судебному разрешению международных споров[356]. Администрация президента не возражала против такого использования Лондона. Таким образом, западные органы судебной власти невольно стали элементом политической экономики России, регулируя взаимоотношения между разными доминирующими группами и обеспечивая стабильность внутри российской элиты[357].
Отдавая свои судебные тяжбы на своего рода аутсорс на Запад, богатые русские не слишком интересовались проблемами российской судебной системы, такими как ее коррумпированность и зависимость от исполнительной власти. Они не задумывались, что в результате такого неформального договора с Кремлем все козыри оказываются на руках у последнего. Как объясняет эксперт по олигархам Джеффри Уинтерс, сохранение системы, где верховенство права фактически не обеспечивается, – один из залогов успеха для многих режимов с мощной олигархией. Суды в России, как правило, принимают сторону государства, и это эффективный инструмент для приручения олигархов. При этом такой расклад сил вовсе не означает, что власть выступает против интересов олигархов в целом. Скорее она задает правила игры и дисциплинирует богачей: тех, кто попробует выйти из-под контроля, поставят на место. Путин начал действовать по этой логике еще в 2000 году, когда только пришел к власти. Уже за время своего первого срока он показательно наказал непослушных олигархов, чтобы приучить всех остальных играть по правилам.
В 2022 году Путин вновь продемонстрировал олигархам свое превосходство. Сейчас, когда некоторые из них попали под санкции Запада и стали там персонами нон-грата, они как никогда сильно зависят от российской власти и выстроенной внутри страны правовой системы. В этой ситуации они могут пожалеть о том, что никогда особо не беспокоились о соблюдении верховенства права в России. В новых условиях им придется еще аккуратнее, чем раньше, подстраиваться под все капризы Кремля.
Сталин в Челси
Во время поездки в Нью-Йорк меня пригласили на PR-мероприятие люксового антикварного бутика на Манхэттене, принадлежащего русскому владельцу по имени Вадим. Это было настоящее празднество шика и стиля. Хозяин магазина – молодой человек с фигурой, доведенной до совершенства в тренажерном зале, с легким налетом загара и идеальным маникюром – приветствовал гостей. Элегантные дамы, балансируя на тончайших каблуках, потягивали шампанское и беседовали с непринужденно стильными мужчинами, претендующими на тонкий эстетический вкус.
Мне удалось поговорить с Машей, женой владельца магазина, очень миловидной женщиной немного за тридцать. Хотя над ней явно поработали хорошие стоматологи и профессиональные стилисты, Маша одарена естественной красотой и стройной фигурой. Она родилась в семье инженера из Новосибирска, которая переехала в Испанию в начале 1990-х годов. Окончив международную школу и получив диплом экономиста в британской школе бизнеса, Маша несколько лет проработала в компании отца, пока не встретилась со своим будущим мужем Вадимом, сыном состоятельного бизнесмена из нефтегазового сектора (в 2011 году тот вошел в список
Поскольку бизнес Вадима сосредоточен в Латинской Америке и Канаде, молодая пара обосновалась в Нью-Йорке. Вадим питает давнюю страсть к антиквариату и за год до этого решил наконец-то воплотить в жизнь мечту – открыть небольшой антикварный бутик. Маша была в восторге от этого проекта. Ей нравилось вращаться в кругах пронырливых международных торговцев антиквариатом, богатых космополиток с изысканными вкусами – их главных покупательниц, и состоятельных соседей по району, которые время от времени заскакивают в магазин.
Мы с Машей поговорили о московском метро и сошлись на том, что нью-йоркская подземка не идет с ним ни в какое сравнение. Мы также согласились, что строительство этих подземных дворцов в 1930-е годы, потребовавшее колоссальных ресурсов и работы лучших инженеров того времени, значительно повысило популярность Сталина. Хотя у Сталина получалось не все, добавила Маша. Я было кивнула в знак согласия, но уже по следующей фразе поняла, что у нас с моей собеседницей совершенно разные взгляды на эту историческую фигуру. Сталин не пошел так далеко, как следовало бы, сказала она с выверенной профессиональной улыбкой, вероятно натренированной в годы обучения в международной школе. Было очень важно устранить всех этих троцкистов и ленинцев, которые саботировали скачок Советского Союза в индустриальное будущее, пояснила она. Сталин никогда не был ленинцем. Перед Первой мировой войной Ленин мирился с молодым Сталиным, потому что тот успешно грабил банки и пополнял партийную кассу, необходимую для подпольной борьбы. Но в последующие годы Ленин и его жена Надежда Крупская очень настороженно относились к Сталину, а незадолго до смерти Ленина в начале 1924 года его подозрения стали еще сильнее. Очевидно, Сталину не оставалось ничего другого, кроме как свести счеты с Лениным и его наследием, рассуждала Маша.
Далее Маша объяснила, почему Сталину необходимо было уничтожить и других известных революционеров вместе с их сторонниками – например таких, как старый большевик и соратник Ленина Николай Бухарин. Харизматичный Бухарин был очень популярен в партии и в народе, но он поддерживал зажиточное крестьянство. А стране было невозможно продвигать интенсивную индустриализацию, пока крестьяне цеплялись за старые способы сельхозпроизводства, поэтому Сталину пришлось избавиться от Бухарина, сказала она. Маша была убеждена, что в 1937 году Сталину также следовало ликвидировать всю верхушку Красной армии.
К этому моменту нашего разговора моя собеседница уже заметно оживилась. Неважно, что маршал Тухачевский и другие высшие военачальники считали себя большевиками, – у них все равно оставался менталитет царской России, заявила она. Во время Второй мировой войны они стали бы огромной проблемой и препятствовали использованию более смелых военных стратегий. По ее мнению, Сталин в этот период должен был быть еще жестче. Он совершил серьезную ошибку, оставив в живых других нелояльных советской власти высокопоставленных чинов, таких как генерал Красной армии Андрей Власов, который после пленения в 1942 году перешел на сторону нацистов.
В этот момент Машу позвал муж, чтобы представить ее новому клиенту, заинтересовавшемуся парой изысканных лакированных кресел. Персонал магазина начал собирать пустые фужеры и бутылки из-под шампанского Ruinart. На двух предметах мебели, которые понравились мне больше всего, – комоде 1940-х годов за 35 тысяч долларов и кофейном столике в стиле ар-нуво за 40 тысяч долларов – уже висели красные этикетки с пометкой «Продано». Я вышла на улицу в ранние сумерки сентябрьского Нью-Йорка и задумалась о только что состоявшемся разговоре.