Война и тыл.

Читатель, конечно, заметил, что я веду повествование, как бы сразу в двух временных отрезках: “сейчас”, когда перемещаюсь по городу, и “тогда”, когда вспоминаю о том, что было “на нуле”.

Я уже упоминал, как начиналось это “сейчас” — время, когда мы действительно разбудили Дракона, и настоящая война распростёрла свои крылья почти над всей Урук-хайей. Помните, тот рассказ про взрывы ночью за окном и звонок из Осгилиата?

Хотя, что значит “настоящая”? Разве до этого война там для нас была игрушечной? А что сказать о жителях Минас-Моргула? Для них война была повседневностью восемь лет.

Ранним утром первого дня этой “новой эры” улица была наполнена неестественной суетой. В семь утра уже выстроилась очередь в банковское отделение, которое должно открыться только в девять. У обочины, где в обычное время не остановиться из-за припаркованных телег и колесниц, полно места. Все уже куда-то уехали. Тут же стоял брошенный ящик с аксессуарами из багажника какой-то колесницы. Ну все в курсе: такая пластиковая клеть с аптечкой, огнетушителем и каким-то нехитрым инструментом. У меня у самого такая есть. Видно, освобождали место, чтобы максимально заполнить багажник барахлом. В воздухе пахло бегством.

Вернувшись домой, я прицепил поводок к ошейнику Варга и решил выгулять свою собаку. Война войной, а гадить нужно по расписанию. Мой путь, как обычно, лежал в ближайший довольно большой лес. За ним располагалась военная часть, здание которой можно было видеть с дороги, проезжая мимо на своей колеснице. Когда я вышел с собакой этим утром, на ведущей из города дороге уже образовался блокпост из нескольких бронированных телег и приданных к ним людей в камуфляже и с самострелами.

Мне повезло, что прямо в центре лесопосадки на тропе сидел какой-то странный мужчина. Он расположился на набитом чем-то целлофановом пакете и выглядел подавленным и безучастным. И мне пришлось взять Варга на поводок, чтобы он не напугал парня своим общительным поведением. Когда шёл обратно чуть другой тропой, раздался страшной силы хлопок. Мне показалось, что прямо у меня над головой. Ничего громче я не слышал даже там, на передке. А повезло потому, что, Варг, если бы не был на поводке, мог сорваться и потеряться в лесу. За хлопком последовал какой-то странный вибрирующий звук типа “тру-тру-тру” и запахло гарью. Чуть позже выяснилось, что взрыв был в той самой военной части, примерно в полутора километрах от моего места в лесу. После этого в течение недели меня пару раз передёргивало, когда на улице кто-то громко хлопал дверью своей колесницы.

Вечером четырехэтажное административное здание части (предположительно, штаб) полыхало оранжевым пламенем, хорошо видным в спустившейся мгле.

Я быстро отказался от идеи тикать от вторжения на чужие хазы и малины. Дома, на своём, унитазе как-то уютнее. А так — неизвестно, что больше навредит: вероятность попадания виверны в мою многоэтажку или время, проведённое в холодном сыром подвале с неизвестными людьми, готовыми “рвать кадыки” (с) Кордон — один из урук-хайских журналистов-пропагандистов. Такие люди опаснее любого врага. Роханцев, они, скорее всего, не встретят. А если встретят, то кидаться не станут. А вот порвать кадык кому-то надо.

В общем, я дома. Комендантский час растянулся больше, чем на сутки, и зацепил целый день воскресенья. Выглянул в окно и увидел во дворе какого-то человека наркоманской внешности, с капюшоном, надвинутым на глаза. Мужчина праздно шатался от дверей одного подвала, превращённого в бомбоубежище, к другому.

Я дал себе зарок, не пересказывать здесь обрывки новостей, но для понимания следующих событий нужно знать некоторые. Так, стало известно, что власти Минас-Тирита раздавали оружие всем желающим, не спрашивая даже паспортные данные. А ещё, “чтобы хоббитцы не скучали”, запустили слух, что роханские шпионы ставят метки на целях будущих бомбардировок мелом, мукой или какой-то флуоресцентной краской.

И вот, в этой наэлектризованной атмосфере, любой нарик кажется врагом. На улице все ходят настороженные. Мужчины косятся друг на друга, пытаясь определить: разведчик или шпион?

Поскольку, всё происходило в другом конце моего дома, разговор я слышал обрывками. Но общую суть уловил. Передам её тут с моими художественными дополнениями.

Какая-то женщина высунулась из окна и велела типу убираться.

— Кто ты такой?! — кричала она. — Иди отсюда!

“Нарик” отмахивался и бурчал что-то, что я не слышал.

— Проваливай! Иди домой! — надрывалась женщина. — Иди домой!

На несколько минут я отошёл от заклеенного крест-накрест скотчем (как в кино про войну) окна, чтобы заняться своими делами. Что-то вроде того: проверить, заряжен ли палантир на случай отключения света, или набрать воду во все ёмкости на случай отключения воды. А когда вернулся на свой наблюдательный пункт, по двору уже бегали одетые в чёрное люди с самострелами и белыми буквами “СБУ” на спинах. Две полицейские телеги тут же. Деловито прочесав двор, они крикнули на роханском языке женщине, чтобы она успокоилась. Прыгнули в телеги и исчезли со двора.

Спустя пару минут возле дома появились мужчины в гражданской одежде с арбалетами на плечах. И тут надо рассказать ещё пару моментов. Во-первых, в палантир попали кадры, где, так называемая “тероборона”, состоящих из недавно набранных добровольцев, которым раздали оружие, допрашивала прохожего, которого приняли за роханского шпиона. Его заставляли сказать “паляныця” (что-то вроде каравая). Считается, что “эдорасцам” (от названия столицы Рохана — Эдорас) это недоступно. Во-вторых, некоторые из теробороновцев уже отметились немотивированным расстрелом людей на улицах. Кадры мгновенно облетели все палантиры.