— Ага, — согласился я. — Жить стало лучше, жить стало веселей!

Как позже я узнал, такая восторженность по-видимому была связана с тем, что он был допущен к государственному корыту и сидел на айтишных подрядах.

— Я бы пошёл воевать, — рассуждал он, поддерживая разговор ещё с кем-то, — но не на передовую. Лично убивать бы не смог. Может быть в артиллерию. Управлять катапультой или требушетом.

“Ага, — подумал я. — Так чтоб не смотреть в глаза тому, в кого стреляешь. И не видеть дело рук своих. Дёрнул за рычаг. Нажал на кнопку. А где-то там кого-то разорвало на части. Кого-то абстрактного и где-то далеко.”

Мы прошли в вестибюль, где среди зрителей то и дело попадались знакомые по палантиру лица. Это были приглашённые на премьеру звёздные актёры локального значения. Муж Мавки куда-то исчез. Видимо, направился в уборную. Остальные её знакомые тоже временно растворились, и на какое-то время мы остались вдвоём. В этот момент кто-то окликнул меня со спины. Я обернулся и увидел Дона. Дон — это позывной. Он был моим инструктором на курсах первой медицинской помощи. При этом у самого Дона никакого медицинского образования не было. Если судить по речи, то был он парнем простым, вчерашним уличным авантюристом. Просто Дон, в свою очередь, где-то получил сертификат, что может учить других. А как я проходил этот его курс — отдельная история. Как-нибудь расскажу.

— Я собираюсь уезжать, — рассказал Дон. — Провожу последний курс ПМП. Не хочешь записаться? Ещё есть места. Будет интересно!

Дело в том, что занятия у него были платными. И я сразу понял, что перед отъездом он хочет срубить ещё немного бабла.

— Куда собрался? — поинтересовался я, в то же время уходя от ответа.

— В Рохан.

— Как в Рохан?! — я не сдержал удивления. — Ты же вроде… того… Участник.

Я имел в виду участник боевых действий, которые, по официальной версии в палантире, ведутся никак не против наших сограждан, а против роханских наймитов. Дон никогда этого не говорил прямо. Но как-бы давал понять. И всячески позиционировал себя как практика, прошедшего настоящий ад на востоке Урук-хайи.

— Нет, нет, что ты! — запротестовал Дон. — Я вообще в политику не вмешиваюсь.

Было ясно, что тут что-то не чисто. Но разбираться не было ни времени, ни возможности. Вернулись друзья Мавки, подошёл её муж, и мы отправились занимать свои места в зрительном зале. Я, как мог, тепло попрощался со своим бывшим инструктором и двинулся искать своё кресло.

Очередная неожиданность случилась, когда буквально с первых строк пьесы прозвучало что-то про Минас-Моргульский аэропорт, и я подумал, что это будет очередная пропаганда. Право дело, столько креаклов пасётся на этой теме. Кажется, если бы не было всех этих событий, их стоило бы придумать. Ещё, помня наш с Мавкой откровенный разговор, когда мы отвозили в госпиталь раненого Мани, закралась крамольная мыслишка: специально сюда заманили, чтобы провести среди меня разъяснительную работу. В общем, бежать было поздно. И я остался. Не обижать же девушку.

И оказалось, не прогадал. Спектакль мне действительно понравился! Даже несмотря на такие сильные режиссёрские ходы, как одеть “ватника” в ватник. Ну, это как раз понятно. По сюжету происходило что-то вроде изнасилования, и нужно было, чтобы “сепара” не спутали с каким-нибудь бойцом батальона “Тор-надо!”.

Всем рекомендую это шоу. И я не шучу! Знаете, оно, как водка в юности. Сначала кажется, вот-вот стошнит, но потом заходит. Сюжет, в целом, примерно такой. Повествование ведётся от лица интеллигентной журналистки, которая приехала на войну делать репортаж. Тут она знакомится с местным полевым командиром, с которым у неё завязываются отношения. Но когда у ветерана АТО по сюжету... не встал. А потом ещё и главной героине выдали оберег в виде трехпалой Длани... за минет, в зале ощутимо запахло зрадой. Кстати, поклонники ветерана после этого могут быть спокойны за него, и, да, у меня появилось подозрение, что пьесу написала девушка. Уж не Мавка, ли?

Друзья, не спешите кляузничать модераторам в палантире и писать на “Мироточец”. Я этого недостоин. Ничего не придумал — это всё часть спектакля. Честное слово! Хорошо, что ребята из "Аз-хова" и "С14" не ходят в театры.

В общем, мне понравилось. Надо отдать автору должное, в пьесе даже была попытка взглянуть на всё глазами врага и показать, что среди них тоже есть люди. О чём я и сообщил Мавке в антракте. “Правда, слишком много театральных эффектов, — добавил я, — но мы же, всё-таки, в театре!”

После окончания шоу, меня пригласили обсудить увиденное в одном из ресторанчиков в центре города. Что интересно, с нами оказался и режиссер спектакля. Это была девушка и, как я понял, подруга Мавки. Все, как один, выражали восхищение последней сценой, в которой героиня сбила курицу на дороге, нашла её хозяев и начала настойчиво пытаться заплатить им за невинно убиенную. Те, поначалу, отнекивались, но вошли во вкус и начали требовать всё больше и больше денег. Даже перешли на угрозы.

— До глубины души! До мурашек! — восхищались за нашим столом.