Я не спал до поздней ночи, надеясь, что до меня донесутся звуки прибытия Дариуса, но вместо этого мои уши уловили лишь далекие удары и стоны кого-то, кто занимался сексом несколькими дверями ниже. Ради находящихся здесь Вампиров можно было бы и использовать заглушающий пузырь, но разве они это сделали? Нихуя.

В конце концов, я провалился в глубокий сон, держась за Дарси и ненавидя Сета каждым атомом своего тела за то, что он сорвал мне ночь с ней. Отголоски битвы продолжали цепляться за меня, держа крепко, пока я снова не задохнулся от ужаса. Я вспоминал, как Клара умирала в моих объятиях, до тех пор, пока этот образ не запечатлелся в моем черепе. Но я сосредоточился на том покое, который она обрела, покинув этот мир, и напомнил себе, что теперь она в лучшем месте. И в каком-то смысле мне действительно удалось спасти ее в конечном счете, только не так, как я себе представлял. Ее душа свободна от Лавинии, и больше никакие мучения не застанут ее за Завесой. Наконец-то моя сестра обрела покой, и за это я должен быть ей благодарен.

Я очнулся от беспокойного сна и не хотел открывать глаза, прижимая Дарси к себе, думая, смогу ли я утащить ее куда-нибудь в этих пещерах, чтобы овладеть ею, как своей, прежде чем она снова улизнет из моих объятий.

Я прижался к волосам, касающихся моей щеки, но нахмурился от мужского запаха, исходящего от нее, гадая, не от тех ли мыльных лилий, что остались на ней, и желая вместо этого заклеймить ее своим собственным ароматом. Мои руки крепко сжали ее, и по мере того, как я все глубже погружался в дымку сна, понимал, что она совсем не похожа на себя. Она оказалась слишком мускулистой, слишком большой, и когда я открыл глаза, и в моем горле раздался рык, то понял, что начну этот день с жуткого убийства.

— Капелла! — рявкнул я, отшвырнув его от себя через всю комнату, и он с воплем впечатался в стену, упав на пол голой задницей, пытаясь прийти в себя.

— Ты разбил мне ноф. — Он вскинул руку, намереваясь залечить ушиб, но тут кровь хлынула на его голую грудь, и я в мгновение ока вскочил с кровати, рванулся вперед, собираясь закончить работу по выбиванию из него дерьма, но врезался в воздушный щит, который он установил между нами.

— Какого хуя ты делал в нашей постели?! — огрызнулся я. — И где, черт возьми, Голубок? — Повернувшись, я стал искать ее, но в комнате были только я и эта шавка. Значит, нет никаких свидетелей, когда я вырву ему позвоночник и засуну в его задницу.

— Там было холодно. — Сет указал на свою кровать. — И под дверью дул холодный ветерок.

— Ты воздушный Элементаль, — прошипел я, расхаживая взад-вперед перед его щитом, тяжело дыша и жаждя драки.

— Да, а еще я Оборотень! — Он поднялся на ноги, вытирая кровь из своего теперь уже зажившего носа тыльной стороной ладони. — Мне нужны объятия. Без них мне холодно и одиноко. А Дарси пошла завтракать, поэтому твои плюшевые руки остались без дела, и я пробрался к тебе, чтобы немного пообниматься. Не понимаю, в чем тут проблема. — Он схватил с пола треники и натянул их.

— Я не обнимаюсь, — огрызнулся я.

— Лжец, — усмехнулся он. — Ты все время обнимаешься с Дарси и Дариусом. Но где мои объятия, Лэнс? Где. Мои. Обнимашки?

— Ты ебанутый, — прошипел я, а он заскулил и шагнул ко мне с огромными глазами, похожими на собачьи. Будто на меня такое может подействовать.

В дверь постучали, и я чуть было не проигнорировал это, предпочтя разнести воздушный щит Сета в пыль и задушить его до смерти голыми руками. Но за дверью раздался голос Габриэля, который произнес слова, от которых мое сердце подскочило к горлу.

— Дариус вернулся.

Мое сердце перехватило, и я развернулся, бросился к двери с помощью даров Ордена и распахнул ее, столкнувшись лицом к лицу с Союзником Туманности. Он усмехнулся, обнял меня и похлопал по спине.

— Где он? — спросил я. — Что случилось?

— Он всю ночь провел с Тори, — сказал он.

— Всю ночь? — буркнул я, отступая назад. — Почему ты не пришел ко мне раньше?

— Поверь мне, ты бы не захотел идти и прерывать их. Мне пришлось всю ночь отвлекать себя, чтобы не видеть, как мою сестру оскорбляет гребаный Акрукс.