Проходят по трапу. Гауптман вызывает через дневального матроса капитана крейсера в ремонте – молоденького лейтенанта Николая Эриксона.[67]

Показывает ему мандат Временного правительства.

Идут по палубе. Огромный пустой корабль. Тут и там доски, трубы, банки с краской. Ремонт – он и есть ремонт.

Проходят через кубрик. В углу гора мешков. Один порван и из него вывалились бескозырки с надписью «Аврора» на ленточке.

Капитан ловит удивленные взгляды гостей:

– Прислали. Новенькие. Недоразумение! Ведь когда еще вступать в строй… У меня команда сорок человек всего. А здесь на 570 голов.

Поднимаются на мостик. Капитан старательно распинается перед начальством:

– За зиму были капитально отремонтированы паровые машины. Новые котлы системы Бельвиля-Долголенко. Артиллерия главного калибра модернизирована с увеличением дальности стрельбы с 53 до 67 кабельтовых. Кроме этого установлено шесть 6 специальных 76,2-мм зенитных орудий системы Лендера.

– Простите, а может вот сейчас крейсер тронуться с места? – перебивает его Иоффе, – Ну, хотя бы вон, до Николаевского моста пройти?

– А чего нет. Главное чтобы фарватер по глубине позволил. Но зачем? – удивляется капитан.

– Да так. Просто восхищаюсь. Ведь чудо-то!

Капитан шепчет что-то извиняющее на ухо гауптману. Тот отзывает Иоффе в сторону:

– Он говорит, что мне можно туда, а вот вам нет, – улыбается гауптман. – Секретная часть. Радиорубка. Так что, давайте, я ознакомлюсь, а вы тут побудьте. Не нравитесь вы ему.

– То есть и радио есть?!

– Да! Говорит, что вот только установили. Новое, мощное. Связь с эскадрой! – гауптман тихо командует Лёхе: – Бескозырки дело хорошее. Прихвати.

Они с капитаном уходят. Лёха смотрит вслед и восхищенно:

– Это же надо, как Франц Иванович легко всех разводит на «фу-фу»…

Лёха ныряет в кубрик, выволакивает большой мешок с бескозырками. Оглядывается. Никто не смотрит. И дневальный отошел от трапа.

Раз-Два! Вуаля! И мешок с бескозырками уже в машине.

Лёха возвращается, потирает руки.