К этому она тоже привыкла. К коротким волосам. Каждый день Марла подравнивала пряди, чтобы они смотрелись не так неряшливо, мазала их смесями и составами в надежде ускорить рост.

Привыкла Эмма и к белилам, из-за которых загар так быстро сошёл. Теперь по утрам, до того как наносили макияж, Эмма могла видеть собственные румяные щёки, алые губы и тёмные глаза, приобретшие после потери волос густой синий цвет вместо бирюзового. Всё это было чудовищно ярким на контрасте с рваной пепельной причёской.

– Ну же! – поторопила Эмма нерешительную Марлу.

– Я видела… вы колдуете… с детьми.

– Хочешь меня сдать? – холодно поинтересовалась Эмма, глядя на отражение Марлы в зеркале. Та густо покраснела и покачала головой.

– Нет, никак нет, миледи… Я лишь думала… могу ли я быть рядом и просто смотреть…

Она шептала, точно речь шла о чём-то постыдном, а Эмму разрывало от противоречивых чувств. Она испытывала самое настоящее отвращение к тому, как народ стеснялся быть собой, как стеснялся собственной магии.

Она стала остро желать, чтобы люди выходили на улицы и кричали, что у них есть сила. Чтобы дети, такие, как Зей и Зола, учились своей магии, чтобы такие, как Марла, сняли браслеты и стали наконец собой.

Ярость охватывала Эмму при мысли, что её мир, её маленькое королевство так бездарно и глупо тратит собственные ресурсы на пафос и самомнение. Эмма хотела революции.

– Приходи вечером, когда Эльвина уедет в гости. Мы будем на опушке за домом, там, где собираемся всегда. Если ты за нами следила – знаешь где это, – спокойно ответила Эмма, поправила парик, улыбнулась своему отражению и по старой привычке пощипала щёчки, и на пальцах осталась белая пудра.

“Какая всё это глупость… какое ребячество!” – вздохнула она про себя, до сих пор надеясь на ответ, которого не последовало.

– Отец в малой гостиной?

– В чайной, миледи, – поклонилась Марла, на губах которой распустилась широкая счастливая улыбка.

Только что Эмма исполнила мечту несчастной девочки.

– Отлично выглядишь, дорогая, – усмехнулся Неро Гриджо, оглядывая дочь с ног до головы. – Твои вещи уже в экипаже, нам нужно поторопиться.

Неро посмотрел на карманные часы, и коварная улыбка превратила его приятное, в общем-то лицо, в лукавую саркастическую маску.

– Куда мы? – спросила Эмма так, будто не боялась до ужаса остаться с отцом наедине. Всё это время она ждала встречи, и вот теперь ужас охватил измученную душу. Один на двоих экипаж, и никто не защитит.

– В город. У меня там дело… для которого ты просто необходима.

Расспрашивать Эмма не стала, предпочитая следовать воле отца.

Она не разговаривала с ним, но и не стремилась показать свою обиду. В тот момент, когда на колени упала первая прядь волос, она будто закрылась в себе от этого человека и просто надеялась, что он не заставит в очередной раз её жизнь перевернуться с ног на голову.