Теперь же эта поездка в город показалась чем-то страшным, и принять это Эмма решила зажмурившись, как делала это в детстве.

Если не видеть беду, её же будто бы и нет…

Бовале сиял столичным лоском, некогда так любимым Эммой. Она обожала эти улочки, городской особняк, гремящие экипажи, движение. Столица не спала и не отдыхала, она всегда была чем-то занята. Транспорт был быстрее, люди говорили быстрее, даже сама жизнь быстрее текла. Всякий раз по приезду казалось, что день идёт за два, а то и за три. К концу сезона молодые леди, не нашедшие мужей, были уверены, что кардинально изменились и вернутся в свои деревни зимовать новыми и взрослыми людьми.

И впервые Эмма не предвкушала этого чувства столичной жизни, не испытывала восторга при виде сверкающих шпилей и белоснежных стен особняков. Она впервые не волновалась о том, как выглядит.

– Хороша столица… а? – масляно улыбнулся Неро.

– Если я задам тебе вопрос, ты ответишь? – Эмма говорила тихо, будто покорно. На деле же сдерживала рвущуюся наружу ярость. Обращалась на “ты”, как делала только во время очень личных и доверительных бесед, а отец даже не нахмурился. Он хотел такую беседу, ему будто не терпелось высказать всё, что скопилось на душе.

– Попробуй, – благосклонно протянул Неро.

– Ты что-то придумал, чтобы я вышла за Алиготе? – Эмма смяла кружево своей юбки и почувствовала, как оно прорвалось там, где острый ноготь натянул нити.

– А ты сомневалась? – он всё ещё улыбался и был как будто вежлив.

– Нет, но…

– Как ты считаешь, я злодей?

Эмма не могла дать ответ на этот вопрос.

Перед ней сидел отец, всё ещё тот же человек, что когда-то читал сказки перед сном, покупал наряды и хвалил за успехи в учёбе. Этот человек утешал, спасал от падений и помогал на взлётах.

Но и вот такого Неро Эмма знала. Он увольнял прислугу, расправлялся с врагами, был дельцом. Этот Неро решал дела и всегда блестяще, хоть и жёстко, и никогда бы Эмма не подумала, что она тоже встанет на одну ступень с теми, кто знал, что такое “рука Неро Гриджо”, станет его жертвой, и острая боль пронзала её сердце.

Эмма гордилась тем, кто её отец и как она себя чувствует под его защитой. Теперь он её больше не защищал.

– Ты ненавидишь меня? – ответила вопросом на вопрос Эмма.

– Я?.. – горькая усмешка. – Теперь – нет.

– Теперь? – голос задрожал, зазвенел как бьющийся хрусталь.

– Теперь, когда в тебе нет того, что ты не заслуживала и в итоге не оправдала, – жёстко ответил отец и будто бы завершил разговор, отвернувшись и уставившись в окно.

Экипаж остановился.