Померанцев уже отбирал гвозди, которыми они станут прибивать кисти и ступни юноши. Но когда раздался первый удар молотка, то сам вышел на улицу, чтобы не видеть то, как будет умирать Фома. Он все еще хотел сохранить ангельский лик этого юноши в своей памяти…
«Только бы он меня попросил, только бы сказал слово… – думал Померанцев. – И я бы все для него сделал. За что же он так меня ненавидит?..»
На улицу уже вышли люди Примуса, выполнив свое дело.
– Он еще жив? – спросил майор.
– Да! – ответил один из них.
– Тогда вройте крест посреди монастыря…
До города оставалось не более трех километров, когда Званцев решил дать передохнуть лошади. Хотя истинная причина заключалась совсем в другом. Ему не давали покоя слова монаха о том, чтобы он не заглядывал в рот участкового милиционера Громова.
Он подошел к тому месту телеги, где находилась голова Громова. Прикрыв платком нос, так как сильный запах разложения уже давал о себе знать, он заглянул покойнику в его приоткрытый рот. В глубине гортани что-то темнело. И тогда он засунул ему в рот свою ладонь и дотянулся пальцами до того предмета, о котором его предупреждал монах.
И вытащил крупный изумруд, что был почти в треть ладони.
Но нужно было знать Померанцева. Он выстроил довольно четкую картину предполагаемых событий, зная, что монах шел к своему схрону драгоценностей, и на всякий случай сделал обыск в квартире старшего следователя, где и обнаружил камень, который Званцев нашел в гортани у Громова.
Попытка следователя свалить вину на монаха была не принята во внимание, так как несколько свидетелей утверждали, что видели, как монах сгорел в милицейской машине.
– Да он жив, он приходил ко мне сразу же, как только люди Примуса его забрали… – пытался оправдываться уже арестованный Званцев. Но его уже никто не слушал…
В кабинете майора Померанцева, на его рабочем столе, лежал камень, найденный им у следователя. Он хорошо понимал, что такие камни были лишь во владении царственных особ. И сейчас, идя на риск и через голову своего начальства, он снимает трубку и просит телефонистку соединить с известным ему номером их куратора в Москве…
– Вас слушают… – раздалось в телефонной трубке.
– Есть информация государственной важности… – волнуясь, начал Померанцев.
– Кто докладывает?
– Майор НКВД Померанцев из Иркутского отделения.
– Говорите, связь не прослушивается…
– В городе появились изумруды, жемчуг и золотые монеты царского достоинства. До настоящего момента все найденное мне удавалось изымать. Необходимы особые полномочия и помощь специалистов, так как разговор идет о размерах сокровища, которому нет цены…
– Успокойтесь, майор. Пока вы все делаете правильно. Наши люди прилетят и сами свяжутся с вами через день…