– Потом все поймешь, если доживешь, конечно… Вот тебе мой совет. Забудь все, что здесь видел и слышал. Отвези трупы в город и оформи так, как будто они друг дружку в драке порешили. Все правильно сделаешь – глядишь, тебе еще и премию денежную дадут…
– Так на Громове же нет следов насильственного убиения…
– Когда будут делать вскрытие, ты в присутствии свидетелей попроси посмотреть ему в рот – там, в гортани, будет причина его смерти…
– И какая же это причина? – спросил Званцев.
– Жадность человеческая… Ну, ступай, а то с телегой можешь и до вечера не доехать…
Следователь тронул лошадь, а монах крикнул ему вслед:
– Христом Богом тебя прошу, ты только сам ему в рот не заглядывай…
Офицер лишь отмахнулся… И погнал лошадь за своей премией.
Не успев проехать и с десяток километров по лесной дороге, милицейская эмка по неизвестной причине резко встала. Грузовик сопровождения буквально протаранил ее, отчего машина следователя вдруг вспыхнула, как свечка. Подойти и спасти кого-либо не смогли, не сумели, да и не очень-то старались. Обгорелую, еще дымящуюся машину столкнули в лес, кое-как прикрыв ветками, а сами повернули в город, где и сообщили хозяину, что монах сгорел вместе с машиной…
Если бы Примус был в тот момент рядом с Померанцевым, то вряд ли сам остался в живых. Но в монастырь он прислал одного из своих людей, который и сообщил Померанцеву о смерти монаха в горящей машине, что сводило на нет все его планы.
От Фомы уже не было никакого толку. Оставался разве что полоумный, замшелый старец…
Померанцев в сопровождении одного из людей Примуса снова вернулся в подвал, в котором все еще продолжал лежать Фома. И подошел к юноше.
– Фома, мне только что сообщили, что твой монах погиб.
– Не верю!
– У тебя еще есть выбор: уйти отсюда живым, и мы снова будем дружить, как и раньше… Или ты сейчас умрешь, как умер тот, ради которого ты оставил меня…
– Я лучше умру здесь, чем каждую ночь буду умирать рядом с тобой…
– Как хочешь, мой мальчик. Мне будет тебя не хватать. Хотя есть много других, кого еще пленяет вид золота и кто готов будет ради него полюбить хоть черта…
А потом сказал уже людям Примуса:
– Сделайте перекладину. И на этом кресте распните его.
Те сноровисто стали складывать и сбивать лежавшие здесь же брусья, благо что в мастерской были все необходимые материалы и инструменты.