— Отдала? Не может быть! — изумилась Эбби.
Бен нахмурился.
— Именно так и сделала, потому что оно мне не понравилось, — подтвердил Чарли.
Беллилия скромно опустила глаза.
— А я бы никогда не отдала, — заявила Эбби. — Наверное, в этом и есть разница между умной супругой и такой глупой, как я. Если когда-нибудь снова выйду замуж, буду приходить к тебе за советами, Беллилия.
— Сделай милость, Эбби, — сказала Беллилия, поправляя свои кружева. На ее правой руке сияло золотое кольцо с гранатами — рождественский подарок Чарли.
На десерт был торт из слоеного теста с заварным кремом. Чарли не получил ни крошки. Ханна принесла ему только заварной крем. Конечно, это было распоряжение Беллилии. Она узнала от Мэри, что будет подано к столу, и попросила ее сообщить Ханне, что можно подавать мистеру Хорсту, а что нельзя.
Он съел несколько ложечек крема и почувствовал себя еще хуже. Боль в голове становилась все сильнее. Когда Ханна обносила гостей сырами, он взял кусочек и положил себе на тарелку. Беллилия покачала головой:
— Только не горгонзол,[5] Чарли.
Произнесла она это полушепотом, но все услышали и расхохотались. Позже, когда Чарли внезапно заболел, они вспомнили ее озабоченность.
Закончилось все довольно рано. Вечер получился не очень удачным. Было слишком много тяжелой еды, а гости оказались довольно скучными. Чарли с Беллилией ушли в половине одиннадцатого. И хорошо, что они не задержались. Иначе приступ у Чарли произошел бы еще в доме Бена, и можно себе представить, какая бы началась суматоха.
Это случилось минут через десять после того, как они пришли домой. Беллилия первой поднялась по лестнице в спальню, так как Чарли никогда не ложился спать, не проверив все замки и не бросив последний взгляд на пепел в камине. Когда он вошел в спальню, она стояла перед зеркалом в своем шелковом корсете. Чарли считал корсет самым соблазнительным одеянием, которое он когда-либо видел, ну а когда видел его на Беллилии, у него сразу же возникало желание заняться с ней любовью.
Она увидела его лицо в кривом зеркале и, резко обернувшись, воскликнула:
— О, Чарли, любимый, что с тобой? Тебе плохо?
— Вовсе нет, — ответил он.
— Но тебе было плохо у Бена, я это видела. Потому и предложила вернуться домой. Ты выглядишь ужасно.
Существо, уставившееся на Чарли из кривого зеркала, выглядело действительно ужасно: опухшие глаза, бесцветные губы и бледно-зеленое лицо. Но Чарли был полон решимости не болеть, поэтому расправил плечи и начал быстро раздеваться.
Беллилия стала готовить ему болеутоляющее средство. Когда она сыпала порошок из голубого пакета в стакан с теплой водой, руки у нее дрожали.
— Пей быстро, и ты не почувствуешь неприятного вкуса, — как всегда посоветовала она. Пока он пил вспенившуюся жидкость, она внимательно за ним наблюдала. — Ну как? Чувствуешь себя лучше, солнышко мое?
В этот момент Чарли действительно почувствовал себя лучше. Он сидел и смотрел, как Беллилия расстегивает завязки на корсете.