Витя решительно зашагал к зарослям орешника. Пусть там ждут его десять драчунов почище Сашки Дёмина, пусть они кинутся на него и начнут его бить. Он и не пикнет! Сдачи даст, но пощады не попросит и даже не вскрикнет, хотя бы ему весь нос разбили в кровь. В глубине души Витя не очень-то надеялся на такую удачу, что кто-то поджидает его для драки. А подраться, главное, показать свою храбрость, ему сейчас очень хотелось.

Вот и кусты орешника. «Неужели и правда?» Чьи-то руки, высунувшись из кустов, стремительно вцепились в его плечо, втащили в самую гущу.

Витя круто обернулся. Какое разочарование! Вместо десяти драчунов перед ним, вцепившись в его рукав, стояла одна девчонка. Даже Света, тащившаяся за ним до самых кустов, куда-то скрылась.

— Ты почему это ни вчера, ни сегодня не пришёл на утятник? — строго спросила Таня.

— А тебе что за дело? — грубо ответил Витя и дёрнул локтем:

— Отпусти!

— Не отпущу! Садись! — Таня с силой потянула Витю вниз, и он невольно опустился на траву. Сама села рядом. — Ну, отвечай! Почему не пришёл на участок?

— Чего ты ко мне привязалась? Я в утятник никогда больше не приду!

— Хорошо придумал — нечего сказать! Как же ты смеешь на работу не выходить? Всё звено подводишь!

— Будто без меня не справитесь. На утках, что меня нет, не отразится.

— Зато на тебе самом отразится!

— А мне уже всё равно… Как я могу туда пойти? Когда я весь опозоренный!

— Сам виноват! Не корчил бы из себя индиви… как Глаша говорила? Индиви-дуа-листа, вспомнила! Так ничего бы и не было. Тебе за дело выговор дали. А теперь исправляйся! А как тебе исправиться, если ты на работу не приходишь? Ну, подумай сам! Ведь сбежишь из звена, тебе ещё хуже будет.

— Хуже некуда. Ещё и при профессоре это всё… Срам такой — хоть на свете не живи!

— Что значит «хоть на свете не живи»? — спокойно сказала Таня. — Ведь жить-то придётся. Не вешаться же тебе.

Витя испуганно на неё покосился.

— Ты, Витя, не идиот, поэтому не повесишься. Ты, наоборот, умный. Мы все считали тебя очень умным, Витя; ты такой начитанный. Я и теперь тебя дураком не считаю, хоть и вёл ты себя погано и глупо. И нечего надуваться, как индюк! Я правду говорю. Выходи завтра на работу, — слышишь? Работай хорошенько! Не инди… ну, это самое. И осенью выговор с тебя снимут.

— Да разве только выговор меня уничтожает? — вдруг плаксиво заговорил Витя. — Ничего ты не понимаешь! Такое со мной случилось… — Он шмыгнул носом.

Таня насторожилась:

— Что же с тобой ещё случилось?