Просыпаюсь во вторник утром. Рукав измазан слюной. Под окном гудит клаксоном катафалк Сэма. Я едва успеваю на ходу почистить зубы.

– Ты прямо так и спал в одежде? – бывший сосед протягивает мне стакан с кофе.

О боже, опять кофе? Но приходится пить.

– Спал?

– И у тебя лицо в чернилах.

Опускаю солнцезащитный щиток и смотрю на себя в зеркало. Щетина отросла еще больше, глаза красные, выгляжу жутко. На этом фоне чернила на подбородке – сущий пустяк.

На уроках я рассеян. Мисс Нойз отводит меня в сторонку и интересуется, все ли в порядке дома, потом проверяет, не расширены ли у меня зрачки. Стюарт велит побриться. Потом я засыпаю прямо посреди заседания дискуссионного клуба и просыпаюсь как раз во время жаркой дискуссии – будить меня или нет. Волокусь в учебный театр, надо порепетировать с оружием. В столовой набрасываюсь на ужин, а потом мы с Сэмом отправляемся на парковку.

– Мистер Шарп, – к нам идет Валерио, – мистер Ю, надеюсь, вы не собираетесь покидать кампус?

– Я отвезу Касселя домой.

– У вас полчаса, – комендант сверяется с часами.

Дома я вновь усаживаюсь за блокноты, а потом заваливаюсь спать на кушетку прямо со включенным светом. Столько еще нужно успеть. Чего я там понаписал? Сам уже не помню. Буквы кажутся совершенно незнакомыми.

Утром снова приезжает Сэм.

– Слушай, одолжи машину? Вряд ли пойду сегодня в школу. Важный день.

– Держи, – сосед вручает мне ключи, – когда увидишь, как моя малышка ведет себя на дороге, непременно захочешь себе такой же катафалк.

Отвожу его на занятия, а потом еду к дому Баррона. Все-таки вор из меня что надо: взамен украденного оставляю другое, точно такое же.

Отправляюсь домой и бреюсь чище любого щеголя.