Вчера поздним вечером на огневой побывал командир роты морских пехотинцев — выше среднего роста, кряжистый, с косыми баками лейтенант.

— Надо познакомиться, с кем вместе будем фашистов лупить, — начал он баском. — Посыльный донес, твоя фамилия Васнецов.

— Да, младший лейтенант Васнецов.

— Викторов, — назвался лейтенант и, окидывая взглядом устланный травой небольшой окопчик, довольно произнес: — Вижу, артиллеристы неплохо устроились. — Поглядев на изрядно закоптившуюся гильзу из-под снаряда, усмехнулся: — Да у тебя, никак, десятилинейная «лампа»? Не хватает только стекла, а то чадит, словно паровоз.

— Ничего не поделаешь, чем богаты, тем и рады.

— Ужинал? — спросил Викторов.

— Нет еще.

— Тогда перекусим вместе. Заодно и обговорим вопросы взаимодействия.

Лейтенант кивнул сопровождавшему его матросу. Почти тут же на ящике из-под снарядов, заменившем стол, появились галеты, банка тушенки. Викторов достал флягу.

— Нет, нет, — отказался Васнецов.

— Ну и верно. Тоже не люблю этого зелья. Захватил, так сказать, для знакомства.

За нехитрой трапезой разговорились. Лейтенант в сорок первом окончил военно-морское училище. Попал на тральщик. В море сходил всего раз: фашисты потопили корабль. Направили в морскую пехоту. Командовал взводом, теперь ротой. Васнецов коротко поведал свою эпопею.

— Значит, и ты через край хлебнул лиха, — проговорил моряк. — Теперь вместе будем колотить гадов. Ну мне пора. Завтра, полагаю, денек будет для нас жарким.

Предположение его подтвердилось. На краю поля, за лощиной, появилась вражеская цепь. Фашисты шли в атаку без артподготовки.

Васнецов собрался было подать команду на открытие огня, но тут позвонил моряк:

— Слушай, младшой, фрицы идут прощупать нас. Всего до роты. Не торопись открывать огонь. Выползут танки — дело другое, а с пехотой сами управимся.