— Видимо, подобрал на Мариинской, они там бродят. Это как раз подходящая для него особа.

— Мне нужно посмотреть, — вдруг заявила Каролина.

— Зрелище не для дам, — удержал ее Лабрюйер.

— Какая я вам дама!

Оказалось, что под «дипломатом» у нее на шее висит футляр с «Атомом». Пришлось посветить, пока она делала четыре снимка.

— Нам объявили войну? — спросил Барсук.

— Да, — ответила Каролина. — Этот Пуйка мог указать нам заказчика. Вот от него и избавились. Заказчик, выходит, не мазурик, которому хочется обчистить фотографию.

— Да уж, — согласился Барсук. — Но как они вышли на Лабрюйера?

— Кто — они? — спросил Лабрюйер. — И давайте-ка поскорее!

— Нехорошие люди, душка, — мерзким бабьим голоском ответила Каролина. — Что, Акимыч? Пишем донесение начальству и меняем дислокацию?

— Пишем, — согласился Барсук. — А насчет дислокации — я бы подумал. Ведь они не знают, что мы тут побывали…

— Догадаются!

Лабрюйер пошел вниз, подсвечивая ступени фонариком.

— Вот что странно, — сказал он. — Дверь парадного-то была закрыта. Значит, у этих подлецов был от нее ключ?

— Ключ они могли взять у Пуйки. Он в любое время мог уйти и прийти… Погляжу-ка я в комнате, может, чего любопытного увижу, — с тем Барсук вошел в комнату. Оказалось, и у него имеется фонарик.

— «Птичка», — сказала вдруг Каролина. — «Птичка» прицепила к вам хвост, душка. Но почему? Александр Иванович, может, расскажете, что все это значит?

Лабрюйер остановился и повернулся к Каролине.

— Тогда уж, будьте любезны, и вы мне растолкуйте, зачем «Птичке» убивать людей. Чего она боится?

— Того, что вы узнаете ее настоящее имя и ремесло.

Лабрюйер вспомнил — говорили же ему, что мадмуазель Мари не сама дрессировала своих собачек, что она не любит животных…