Какого чёрта убийца вернулся за второй серёжкой? На кой она ему? Не нужно соображать в электронике, чтобы понять – одного экземпляра достаточно, чтобы изучить устройство.
Или… Рамиро впился глазами в жёлтые стикеры: пропавший телефон, записи с камер, фрагменты бумаги в замке. Вот оно! В квартиру вламывались дважды. Что, если за второй серёжкой явился кто-то другой?
Телефон снова затрезвонил.
– Слушаю!
На этот раз звонил эксперт. Рамиро уже трижды пытался с ним связаться, но синьор Кано был очень занят: четыре операции по установке кохлеарных имплантов. Видимо, освободился, раз соизволил перезвонить.
Рамиро вкратце рассказал об инновационной разработке и уточнил, можно ли скопировать украденную серёжку.
– Видите ли, инспектор, если бы речь шла о стандартном кохлеарном импланте, то да, серёжку можно было бы разобрать и понять технические аспекты. Но тут, если верить вашей догадке, разработка уникальная, а значит важны обе части.
– Обе? – Рамиро медленно поднялся с кресла. – То есть внешняя без внутренней бесполезна?
– Поймите, рынок имплантов существует давно, принцип работы у всех одинаковый, отличаются нюансы. А тут – новый подход. Нет катушки, магнита…
– И всё-таки? Есть смысл воровать серёжку без импланта?
– Не думаю. Без импланта серёжка будет, скорее всего, бесполезна. Вы не учитываете…
Рамиро не дослушал. Бросил трубку на рычаг и оттолкнул кресло. Одна из фотографий оторвалась от стены и шлёпнулась на пол. Ловкиной повезло – её русский друг подоспел вовремя и спугнул убийцу. Вот только эта дура за каким-то дьяволом умчалась в ночь. Надо найти её, пока расследование не превратилось в дело о двойном убийстве. Кто бы не вломился в квартиру Ловкиной, прямо сейчас он охотится за ней, чтобы завершить работу: вскрыть её череп и забрать вторую часть устройства.
Глава 22. Родственные души
Ночная Барселона была пронзительно тихой: туристы беззвучно смеялись, обнимаясь и размахивая руками, машины яркими вспышками проносились мимо, разом онемевшие посетители баров ели и пили в полной тишине.
Нику трясло. Ветер перебирал мокрые после душа волосы, холодил открытые ноги и плечи. Она сообразила, что несёт сандалии в руках, только когда в ступню впилось что-то острое. Беззвучно ахнув и обругав себя последними словами, дохромала до ближайшей скамейки и в свете уличного фонаря разглядела крошечное стёклышко, застрявшее в подушечке под большим пальцем.
В сумке нашлись антисептический гель и пластырь. Там же лежал бумажный пакет с подарком от предусмотрительной подруги. Ника достала слуховой аппарат, а в следующий момент поняла, что трясётся уже не от холода, она задыхалась от беззвучных всхлипов. Конверт и сумка упали на землю. Слёзы застилали глаза, мешая сосредоточиться на стеклянной занозе.
Она не могла вернуться в арендованную квартиру, не могла снова вслушиваться в вопросы Кирилла. Скорее всего, он уже вызвал полицию, а значит вот-вот прибудет Рамиро или кто-то из его коллег. Она не знала, как вести себя с представителями закона. Придерживаться наставлений «NewHear» или рассказать правду? Есть ли надежда, что серёжки найдут?
Хотя какая разница! Искать, чтобы потом потерять снова – вернуть владельцам, у которых на них больше прав? Нет, она больше не вынесет! Не сможет ещё раз через это пройти!
Как быть? Сидеть до утра на скамейке, а потом тайком пробраться в квартиру? Собрать вещи и уехать домой? Ей даже посоветоваться не с кем! Она совсем одна в этом незнакомом чужом городе: все, кто знал о её глухоте, остались далеко, остальной мир – ещё дальше. Никому не позвонишь: разговоры по телефону – привилегия «нормальных». Не изливать же душу в сообщениях! От такого точно рехнёшься.
Двери захлопнулись, мостик рухнул, она падала в бездну, не надеясь, что кто-нибудь протянет руку.