— Вы уверены, что поместитесь за руль?

— Вполне, — Элоиза сняла перчатки и отдала ему.

Потом достала из внутренних карманов в фижмах телефон, зеркало, пудреницу, помаду и платочек, и тоже сунула ему в руки.

— Ваши сокровища нужно сохранить до дома? — рассмеялся он. — Потом расскажете, из какой черной дыры вы их достали!

— Хотя бы подержите, — пожала она плечами. — Дамы и господа, сейчас будет неприличная сцена.

Ответом были удивлённые взгляды.

Элоиза зажмурилась, подняла с боков юбки, на ощупь нашла и развязала фижмы — сначала снизу, потом сверху. Вытащила их наружу и сложила пополам. Бросила на заднее сиденье.

Охранник Паоло вытаращился. Отец Варфоломей вздохнул. Лодовико смеялся. Сильнее всех смеялась Гортензия, спрятавшись за раскрытым веером.

— Ваше высочество, вы снова всех удивляете, — Марни придержал ей дверь, а сам сел с другой стороны.

Главной мыслью для сосредоточения было «хочу переодеться и помыться». Вас четверо и вы стихийные, а я одна, но меня учили когда-то про все четыре стихии. Я не хочу с вами воевать, просто выпустите меня отсюда.

Сработало отлично. Машина завелась, и, не чихнув, выехала за ворота.

Прощайте, всяческие Донати, большие и малые. Не знаю, увидимся ли мы ещё, но было весьма поучительно.

Ехать было недалеко, но ноги успели остыть. Элоиза с трудом встала на них, держась одной рукой за дверь машины, а второй за Себастьена. Давненько ей не случалось утанцовываться до такого состояния!

— Дойдёте до дверей? Или вас уже ловить? — обеспокоился Себастьен.

— Постараюсь, — кивнула она, забрала с заднего сиденья фижмы и сложенные там кучкой мелкие предметы из карманов.

Без фижм платье с боков волочилось по земле, его пришлось подобрать. Закрывать машину выпало Себастьену — у неё не хватало рук.

Двери им отпер Марко.

— Монсеньор, донна Эла, — кивнул и вытянулся. — Всё благополучно?

— Полагаю, да, — кивнул Себастьен.

— А где остальные?