— Так ведь и ты восхищаешь, и с тобой, я думаю, просто не может быть скучно! Ты красив и горяч, и выдумщик, и в любви ты хорош. Правда, неужели вокруг нет ни одной девушки, которая была бы влюблена в тебя и готова быть с тобой до конца? Просто не верю. Они должны быть непременно. Наверное, ты просто не задумывался и плохо искал. Поищи хорошенько!

— А через год прийти и рассказать тебе? — его улыбка стала грустной.

— Нет, не приходи, — замотала она головой и отвернулась. — Не нужно.

Живые — живым. Он всё равно когда-нибудь состарится, а она здесь — навечно.

— Не печалься, слышишь? Нам подарили эту ночь. Без встречи с тобой моя жизнь была бы совсем другой, веришь? Вот, возьми, — он поднял с полу то, что носил на шее вместо шарфа, отстегнул яркий синий камень в оправе и вложил ей в руку. — Просто на память обо мне, — и снова обнял её.

Он прав — уж лучше целоваться до последнего, чем ждать первого луча солнца и печалиться о его неотвратимости.

Кьяра и Донателло сидели в пустом зале возле бального, и она пересказывала ему сюжет одного недавно прочитанного романа — нет, не того что о Донати, другого, когда к ним подошла госпожа Жермена, бабушка Донателло, и позвала его с собой. Он извинился и ушёл.

Тогда Кьяра огляделась и поняла, что за окнами-то уже светло! Похоже, скоро взойдёт солнце!

Она вскочила — насколько ей позволило пышное платье и уставшие ноги, и заглянула в бальную залу.

Тихая музыка играла мягко и ненавязчиво, никто ничего не танцевал, все стояли небольшими группами и о чём-то говорили. Все местные, те, кто сошёл с картин. Никого из палаццо Эпинале не было видно. Донателло стоял вместе с бабушкой и двумя джентльменами во фраках, и почтительно слушал одного из них.

Кьяра поняла, что идти через зал сейчас не стоит, и прошла снаружи, по опоясывающему коридору, туда, где стояли столы с закусками.

Она пришла правильно — там нашлись все гости и все местные сотрудники. Дон Лодовико отчётливо обрадовался, когда увидел её.

— Я уже собирался тебя искать, — хмуро сообщил он. — Времени почти половина восьмого, скоро солнце взойдёт. Не теряйся, хорошо?

— Конечно, — кивнула она. — Я только хотела попрощаться.

— А с тобой-то хотели попрощаться? — он продолжал хмуриться.

Кстати, а где монсеньор и донна Эла? Их же не съели? Остальные вроде здесь, все, ой нет, Гаэтано не видно. Наверное, найдётся.

Джованнина пересказывала господину Маркони, местному хранителю, какую-то услышанную ночью историю, он только качал головой. Франческа что-то говорила Октавио, он держал её за руку и слушал.

Когда часы пробили половину восьмого, из залы появился господин Пьетро. Оглядел их всех.

— Вы сможете покинуть дом после нас. Уже скоро.

— Да, господин Донати. Мы так и сделаем, — кивнул дон Лодовико. — От имени всех нас благодарю вас за гостеприимство.