А про тело он знает много. Почему же рассвет так близко? Почему она не увела его сюда сразу, как увидела в бальной зале, с невозмутимым видом, возле портрета Франческо Донати?

— Семь пятнадцать, — он глянул на часы и отложил их обратно. — Ты уже торопишься?

— Нет. Я вообще не тороплюсь. Здешним силам без разницы, где кто из нас окажется в момент восхода солнца. И в каком виде. На холст я вернусь, как положено. Одетая и причёсанная. И с Магнусом в руках. А мой холст — здесь рядом, за стеной.

— Ты прекрасна любая, хоть одетая, хоть нет. Прекрасна и бесстрашна. Зовёшь за собой и вдохновляешь сумасшедших.

— Не хочешь ли ты со мной? — она удивилась.

— Понимаешь, если бы с тобой — это в такое место, где быть вместе каждый день, и жить вместе, и что-то делать вместе — тогда я бы не раздумывал ни минуты. Я думаю, что научился бы жить в твоей Венеции — без электричества и нормального огнестрельного оружия, и ты, думаю, смогла бы жить в нашем времени, это не сложнее, чем пятьсот лет назад. Но висеть год на стене и только на несколько часов обретать плоть, пусть и сколь угодно долго — думаю, нет. Боюсь, я бы уже через год пожалел о принятом решении.

— Понимаю. Роберто тоже не хотел остаться со мной. У него были дела, обязанности и родные, потом, правда, родных не осталось, а теперь уже и его самого не осталось. У тебя есть семья?

— Только родители и сёстры.

— А кто встречает тебя дома?

— Да у меня и дома-то нормального нет, — пожал он плечами. — Есть квартира, но она стоит пустая почти всегда. Я живу там, где работаю.

— То есть на службе? Ну, так тоже бывает. А почему ты не заведёшь себе нормальный дом? А в дом — жену, она будет ждать тебя, и воспитывать ваших детей, пока ты на службе?

— Ни одна девушка ещё не захотела остаться со мной на всю жизнь. Или я не захотел, не знаю. Меня всё время влечёт что-то новое. В девушках тоже, не только в жизни вообще.

— Ну а причём тут жена? Или у вас там сейчас все сплошь верные супруги? Мне кажется, нет, — рассмеялась она.

— Понимаешь, сейчас женятся главным образом тогда, когда уже хотят быть с кем-то и только с кем-то. Встречаться-то можно и так. Видела монсеньора и донну Элоизу? Он уже пару лет не может её уговорить выйти за него замуж.

— А почему? Я подумала, там какие-то серьёзные препятствия, раз он не муж ей, ведь они так влюблены, от них прямо искры летят!

— Наверное, ей нравится быть независимой.

— А ты был с той девушкой, от которой всю ночь не отходит наш юный Донателло, я видела, — она хитро улыбнулась.

— Кьяра очень хорошая, но очень молодая и тоже очень самостоятельная. Она говорит, что ещё лет десять даже и думать не готова про какие-то там семьи!

— Неужели сейчас все девушки такие? Я не верю.

— Самые интересные — такие. Которые восхищают, с которыми не скучно.