— Благодарю тебя, господин эфор. Да хранят боги твой гостеприимный дом, — учтиво отвечал Аркесил и с облегчением опустился на одну из скамей, приставленных к столу с трех сторон. В доме Фебида, согласно спартанскому обычаю, за пиршественным столом сидели, а не возлежали, как было принято в других полисах. Проворный раб тут же поставил перед Аркесилом блюдо с жареным мясом, посыпанным луком и зеленью и налил в кубок вина, наполовину перемешав его с водой.

— Угощайся, благовоспитанный юноша, — сказал эфор, ни единым движением бровей не показывая, что заметил кровоточащие ссадины на руках и лице и перепачканную одежду гостя. Но Аркесил не забывал об этом ни на мгновенье.

— Прошу прощения за мой внешний вид, господин эфор, — он не смел поднять глаз от стыда и волнения. — Клянусь богами, если бы не твой храбрый сын, я, возможно, уже никогда не смог бы сесть ни за этот изобильный стол, ни за какой другой. Боги хранили меня, приведя прямиком к воротам твоего дома.

Фебид выслушал его со спокойным вниманием, затем перевел вопросительный взгляд на сына.

— Прокл доложил, что у ворот кого-то избивают, — пришлось повторить Исаду. — Я вышел поглядеть, что происходит.

Кустистые брови эфора сошлись к переносице.

— Великий Зевес! До чего докатился этот несчастный город — на людей нападают, едва успело зайти солнце! Куда же смотрит городская стража?

Леонид прочистил горло.

— Боюсь, что рядовые стражники не смогли бы помочь несчастному Аркесилу, господин эфор. Трудно поверить, однако это люди элименарха Леотихида, поставленного наблюдать за порядком в городе, напали на вашего гостя.

— Это были личные телохранители младшего Агиада, — уточнил Исад.

— Вот как? Значит ли это, что элименарх обвиняет тебя в каком-то преступном деянии? — строго поглядел Фебид на Аркесила. — Если так, то не поторопился ли ты, сын, предоставить убежище этому молодому человеку в нашем доме? Никакие былые заслуги не позволяют ему переступать закон, и если люди элименарха, стража порядка, хотели взять его, то, быть может, они имели на это основания?

Исад дернул плечом.

— Я видел лишь, что трое избивают одного, причем калеку, — сухо ответил он. — Кроме того, их начальник, декадарх, вел себя очень подозрительно и даже собирался напасть на меня, а когда увидел мое лицо, принялся лгать и выкручиваться. Когда же я узнал, кого избивают «белые плащи», мои подозрения еще более усилились. Наш гость Аркесил является «спутником» Пирра Эврипонтида, а всем известно о печальной неприязни, которую испытывают друг к другу сын покойного царя и стратег-элименарх.

Фебид строго покачал головой.

— Что ты говоришь, сын? Все мы знаем, что брат царя Эвдамида несколько горяч, но чтобы он санкционировал такие неблаговидные дела?

Исад, служивший у Эвдамида и знавший о темных делах Агиадов чуть больше, поглядел на отца, слегка поджав губы, но ничего не сказал. Фебид тем временем продолжал, обратившись к Аркесилу:

— Полагаю, это какая-то личная ссора, или я не прав, молодой человек? Расскажи, что случилось на самом деле, и даю тебе слово эфора Спарты, что виновные в нападении на тебя будут примерно наказаны, несмотря на то, чьи это люди. Я никому не позволю нарушать закон, прикрываясь высокими покровителями.

Аркесил набрал в отбитые легкие воздуха. Ну вот и ему пришло время говорить. Ясно и коротко.

— Я очень ценю, господин эфор, твою доброту и справедливость. И, повторюсь, благодарен Исаду, вырвавшему меня из рук тех людей. Однако произошедшее со мной — это, в общем-то, незначительная мелочь, и не о том я хочу рассказать. Потому что сейчас, в этот момент, совершается злодеяние настоящее. И люди элименарха напали на меня, дерзнув на преступление малое, лишь для того, чтобы скрыть большое.

«Ого, как я изъясняюсь! Ион гордился бы мной, если б слышал!» — собственное красноречие подстегнуло решимость Аркесила. Трое его слушателей отодвинулись от стола, превратившись в слух после такого вступления.