Сначала научите врача, что его работа — сохранять людей здоровыми: «Ваша функция в том, чтобы продлевать их жизнь, силу, молодость». Но коммерческий интерес доктора… если все остаются здоровыми, молодыми, никто не болеет, то он умрет от голода! Если все здоровы, заболеют доктора, заболеют серьезно, смертельно! Что они тогда будут делать? Нет, коммерческий интерес врача противоречит философии, которой его учили. Экономически он заинтересован в том, чтобы люди продолжали болеть; чем больше болезней, тем лучше.

Времена смятения и хаоса — это лучшие времена, в которые можно жить. Когда общество статично, в нем почти не для чего жить, почти не с чем жить. Когда общество стабильно, нет смятения, нет хаоса, и люди живут тусклой, бесформенной, застывшей жизнью — комфортабельной, удобной, стабильной, но не живой.

Только во времена хаоса и смятения происходят великие вещи, потому что люди свободнее. Они не скованы, они лишены корней: они могут искать новую почву, они могут искать новые земли, они могут искать новые страны, они могут искать новые континенты бытия.

Сейчас — один из величайших моментов в истории человеческого сознания. Так никогда не было; это крещендо.

Будда говорил — и, похоже, он был прав в своем наблюдении, — что раз в каждые двадцать пять веков наступает момент великой смуты и хаоса. И это то самое время, когда появляется наибольшее количество просветленных.

Со времен Будды прошло двадцать пять веков. Вы снова приближаетесь к тому моменту, когда все прошлое потеряет смысл. Когда прошлое теряет весь смысл, вы свободны, вы не прикованы к прошлому: вы можете использовать эту свободу для того, чтобы невероятно вырасти, вырасти до высот, которые вам даже не снились.

Но вы также можете разрушить себя. Если вы не разумны, смятение и хаос разрушат вас. Миллионы будут разрушены — из-за собственной неразумности, не из-за хаоса. Они будут разрушены, потому что не смогут найти безопасной, комфортной и удобной жизни, которая была возможна раньше. Они не смогут найти свое место. Им придется жить из своих собственных ресурсов, им придется быть индивидуальностями, им придется быть бунтарями.

Сейчас общество исчезает, семья исчезает; жить становится трудно. Не будучи индивидуальностью, жить очень трудно. Выжить сможет только индивидуальность.

Те люди, которые слишком привыкли к рабству, привыкли к тому, чтобы ими командовали, привыкли к тому, чтобы кто-то другой отдавал им приказы — люди, которые слишком привыкли к фигуре отца — придут в состояние помешательства. Но это их вина, это не вина времени. Наши времена прекрасны, потому что времена хаоса — это времена революции.

Сейчас возможно выйти из колеса жизни и смерти легче, чем когда-либо за двадцать пять веков, прошедших со времен Будды. Во времена Будды многие стали просветленными, общество бурлило. Это происходит снова. Впереди великие времена — готовьтесь к ним.

В санскрите мы называем время и смерть одним и тем же словом. Смерть называется кал и время — тоже кал. Санскрит, вероятно, единственный язык во всем мире, в котором время и смерть обозначаются одним и тем же словом. Именно поэтому можно справедливо утверждать, что санскрит является единственным языком, который был трансформирован пониманием видящих, пробужденных; все остальные языки остались обыденными. За десять тысяч лет Восток знал тысячи просветленных, и они изменили саму структуру санскритского языка. Они придали ему цвет просветления, они сделали слова светящимися, они придали тем же самым словам новый смысл, который не мог быть им дан непросветленными людьми.

Называть время и смерть одним и тем же словом — это величайшее прозрение. Дело не в знании лингвистики, а в переживании неизмеримо ценного опыта. Время и смерть — это одно и то же, жить во времени значит жить в смерти. Как только исчезнет время, исчезает смерть. И когда вы в полном молчании, когда ни одна мысль не движется в вашем уме, время исчезает; вы не можете себе представить, что такое время. В тот самый момент, когда время исчезает и часы вашего ума останавливаются, неожиданно вы входите в мир вневременного, в мир вечного, в мир абсолюта.

Иисуса спрашивал один ищущий… об этом не сказано в Новом Завете, но это входит в суфийскую традицию. Один ищущий спрашивает Иисуса: «Что будет самым важным в твоем божественном царстве?» И ответ изумляет. Иисус говорит: «Там больше не будет времени. Вот что будет самым важным в моем божественном царстве — там больше не будет времени. Там не будет ни прошлого, ни будущего, там будет только настоящее».

И, позвольте вам сказать, настоящее не является частью времени. Разумеется, обычно в школах, университетах и колледжах нам всегда говорят, нас учат, — в ваших словарях всегда написано, что в грамматике существуют три времени: прошедшее, настоящее и будущее. Это абсолютно неправильно — неправильно согласно тем, кто знает. Прошлое и будущее являются временем; но настоящее — не время, оно принадлежит вечности. Прошлое и будущее принадлежат окружающему, вот этому — миру относительного, изменчивого. Между ними двумя проникает запредельное, трансцендентное, и это настоящее. Сейчас — часть вечности.

Если вы живете во времени, смерть неотвратимо случится. Фактически, говорить «неотвратимо случится» неправильно — она уже случается. В тот момент, когда ребенок рождается, он начинает умирать. На это уходит семьдесят, восемьдесят лет, это другое дело. Он умирает медленно, скупо, по частям, понемногу каждый день, каждый час. Он продолжает умирать, умирать, умирать… и этот процесс завершается через семьдесят или восемьдесят лет. Когда вы говорите, что сегодня кто-то умер, пусть ваши слова не вводят вас в заблуждение: он умирал на протяжении восьмидесяти лет, сегодня этот процесс завершился.

Время означает ум. Когда ум останавливается, время останавливается. Вы, должно быть, иногда чувствовали это. Когда нет ни одной мысли в вашем уме, остается ли какое-то время? Эта процессия мыслей создает время.

Таково самое фундаментальное понимание в теории относительности Альберта Эйнштейна: время является гибким явлением, оно зависит от вашего настроения. Если вы счастливы, время летит незаметно, если вы страдаете, оно замедляется. Если вы сидите рядом с умирающим человеком, ночь кажется практически бесконечной — такое ощущение, что утро вообще никогда не наступит. А если вы сидите рядом с любимым человеком, тогда создается впечатление, что у времени появились крылья, оно летит. Часы проходят как минуты, дни проходят как часы, месяцы пролетают как дни.

Что касается часов, для них совершенно безразлично, радостны вы или грустны, счастливы или страдаете. Часы идут независимо от вашего состояния. Так что есть две разные вещи, о которых необходимо помнить: время по часам — это одно, абсолютно отдельное от другого — от психологического времени; психологическое время внутри вас.

Эйнштейн не был медитирующим человеком, в противном случае его теория относительности достигла бы более высокого пика. Он только говорит: когда вы радостны, время течет быстрее, когда вы несчастны, время замедляется. Это великое проникновение, но если бы он был медитирующим, мир стал бы неизмеримо богаче, потому что тогда он сказал бы еще одну вещь: если вы абсолютно вне ума, лишь чистое сознание — время просто останавливается, исчезает бесследно.

Я двадцать лет путешествовал по всей стране, и я всегда недоумевал. Если поезд опаздывает всего на какой-то час, все уже злятся, обвиняют правительство, ругают общество и проклинают все на свете. Почему вы не можете отдохнуть? Если поезд опаздывает на час, это прекрасная возможность. У вас есть час! — вы можете отдохнуть. У вас по крайней мере будет оправдание: «Поезд опоздал — что делать? Вот я и отдохнул, расслабился». Но нет, они не могут, они все больше и больше закипают. Они начинают изрыгать огонь!