По моему мнению, ядерное оружие сделало невозможной великую войну. Этого не смог сделать Гаутама Будда, этого не мог сделать Иисус Христос. Все святые мира, вместе взятые, говорили о ненасилии, о том, чтобы не было никаких войн; у них ничего не получилось. Но ядерное оружие сделало их работу. Понимая, что опасность слишком велика, все политики в глубине души трепещут: если начнется Третья мировая война, жизнь будет полностью уничтожена — включая их. Они не смогут спастись. Ничто не спасется. Это великий шанс для всех тех, кто любит творчество. Это момент, когда мы можем полностью развернуть науку в сторону творчества. Помните одно: наука нейтральна. Она просто дает вам силу. Как ее использовать, зависит от вас, зависит от всего человечества и его разумности. Наука дает нам больше власти, чтобы создать лучшую жизнь, более комфортабельную жизнь, чтобы создать более здоровых людей. Вместо того чтобы запрещать — из страха, что какая-то тоталитарная власть может неправильно использовать…
Все можно использовать неправильно.
Все, что может принести вред, может также принести величайшую пользу. Не осуждайте ничего, просто возвышайте сознание людей. Иначе вы впадете в то же заблуждение, что и Махатма Ганди.
Если вы начнете действовать, исходя из страха, куда вы придете? Махатма Ганди пользовался той же логикой и остановился на колесной прялке. Ее изобрели по меньшей мере двадцать тысяч лет назад; и он не хочет двигаться дальше. Он хочет, чтобы все изобретенное после прялки было уничтожено. Он против железных дорог, потому что в Индии железные дороги использовались для того, чтобы обратить в рабство всю страну.
Железные дороги в Индии создавались не для удобства людей и не для службы людям. Они были созданы для перемещения армий; чтобы за несколько часов войска можно было бы перебросить из одной части страны в другую. Это огромная страна. В ней есть места, до которых даже по железной дороге можно доехать только за шесть дней. Это почти отдельный континент, и чтобы держать под контролем эту страну, пришлось построить большую сеть железных дорог. Их основное назначение было военным — для перемещения войск.
Но это не значит, что мы должны уничтожить железные дороги. Это остановило бы прогресс человека, заставило отступить назад во времени, вернуться в темноту средневековья. Махатма Ганди не одобрял даже такие невинные вещи, как телеграммы, телеграфы, почта, потому что все они поначалу использовались в Индии для того, чтобы удерживать страну в рабстве. Постепенно они превращались в коммунальные службы. Всеми изобретениями сначала пользуются военные, разжигатели войн, но позднее они в конце концов приходят на службу людям.
Не нужно двигаться вспять; иначе вы уничтожите человечество.
Нужно двигаться вперед и вынести некоторый урок из прошлого: человеческое сознание должно развиваться одновременно с развитием научных технологий. И это будет защитой от использования технологии во вред человечеству.
Политики разжигают одну войну за другой — зачем? Я не вижу смысла. На земле нет никаких границ; зачем рисовать карты и проводить границы?
Один из моих учителей был очень умным, понимающим человеком. Однажды он принес несколько кусков картона; он разрезал карту на маленькие кусочки, положил их на стол и спросил: «Кто-нибудь может подойти и сложить их правильно?» Многие пытались, но у них не получилось. Только один мальчик, видя, что ни у кого не получается — никто не может составить карту мира, собирая кусочки… он перевернул один из кусочков и посмотрел на обратную сторону. Потом он перевернул все остальные и обнаружил рисунок человека. Он сложил рисунок человека — это было очень легко, и это был ключ. На одной стороне получился человек, а на другой — карта мира.
Может быть, то же самое истинно и в отношении реального мира… если мы сможем сложить человека, сложится весь мир. Если мы сможем сделать человека безмолвным, спокойным, любящим, нации исчезнут, войны исчезнут, все грязные политики исчезнут. И помните, все политики грязны; других политиков не бывает.
Я расскажу одну историю.
Когда Индию и Пакистан разделили, на самой границе стоял большой сумасшедший дом. Никому не нужен сумасшедший дом — ни Пакистану, ни Индии; но он должен был куда-то отойти. И, поскольку политиков это не интересовало, в конце концов управляющий собрал всех обитателей сумасшедшего дома и спросил: «Куда вы хотите отойти — к Индии или к Пакистану?»
Они сказали: «Нам и здесь хорошо. Мы не хотим никуда отходить».
Управляющий пытался объяснить: «Вам никуда не придется идти. Вы останетесь здесь; просто скажите, куда вы хотите отойти — к Индии или к Пакистану?»
Сумасшедшие сказали: «Ты что, сошел с ума? Ты говоришь: „Вы останетесь здесь“, — а потом спрашиваешь: „Куда вы хотите — в Индию или в Пакистан?“ Мы не хотим никуда. Нам хорошо здесь».
Управляющий делал все, что мог, но у него и самого голова слегка пошла кругом, — то, что они говорили, вроде бы было абсолютно правильно: если им не надо никуда идти, в чем проблема? Они всем довольны.
Наконец было решено… их невозможно было убедить, невозможно было даже объяснить; они над всем этим смеялись и радовались: что за глупость? Так что, в конце концов, управляющий решил разделить этот сумасшедший дом на две половины.
В середине возвели большую стену; живущие по одну ее сторону стали гражданами Пакистана, живущие по другую — гражданами Индии. И я слышал, что эти сумасшедшие до сих пор забираются на эту стену и разговаривают друг с другом; они говорят: «Странно. Мы остались там же, где были всегда, но вы отошли к Пакистану, а мы — к Индии. Кажется, весь мир сошел с ума. Какое счастье, что мы находимся внутри, а не снаружи; там все, кажется, сошли с ума».
Они до сих пор встречаются на стене, смеются и наслаждаются — какое это чудесное приключение. Все так же, как раньше, каждый остался в своей комнате — добавили только стену в центре. Эти сумасшедшие кажутся более нормальными, чем люди во внешнем мире. Мы все чертим линии, разделяющие страны, создаем новые страны, воюем за новые страны — оставаясь там же, где и были.