Успев за то время, что я находился здесь на лечении, запомнить жителей хотя бы в лицо, поглядывая из окна на втором этаже, я с удивлением обнаружил, что внутри почти не было мужчин, а большая часть женщин беззвучно плакали, позволяя слезам просто стекать по лицу и капать с подбородков на столы и пол. А те мужчины, что и находились тут, в отличии от женщин почти не пили, сидя всего за одним столом и медленно поглощали еду из глубоких тарелок. На их лицах тоже не было радости, одежды были перепачканы в крови и земле. Причём за их столом был только один мужчина средних лет, остальных можно было отнести к категории стариков и инвалидов. В единственном молодом, на фоне соседей, представителе я узнал одного из главных лиц города. Катрайона называла его шеф, а узнать его можно было по квадратной позолоченной бляхе, которую он носил на груди и такой же цепочке на шее.

За разглядыванием присутствующих, я не заметил, как сзади ко мне подошла Ангелиона, и со всей своей детской непосредственностью упершись обеими руками подтолкнула ко входу в зал, даже не пытаясь протиснуться мимо. Дверь, как мне показалось, оглушительно скрипнула, а я ввалился внутрь, сразу же приковав к себе взгляды всех присутствующих. Множество пар глаз смотрели на меня по-разному, кто с грустью, кто заинтересовано, кто осуждающе и даже недовольно. Анги же, не обращая внимания ни на кого, схватила меня за руку и потащила к бару, за которым крутилась Кэт, постоянно подливая всем сидящим и стоящим за ним. На меня она бросила лишь быстрый взгляд, нахмурив брови, не отрываясь от своего занятия.

- Помогайте, - отрывисто бросила она нам с сестрой, - Анги, тащи с кухни мясо. Мик, ты бутылки подавай, - указала она кивком за спину.

- Какие? - удивившись спросил я, разглядывая всю витрину, не находя ни одной похожей на другую.

- Любые. Внутри одно и тоже, - грустно улыбнулась она.

Что ж, задавать сейчас вопросы я посчитал лишним, и начал метать бутылки на стол, точнее на барную стойку. Анги, вернувшаяся из кухни в обнимку с целой ногой вяленого мяса, вывалила её на стойку, а затем похватав бутылки, что я достал, начала растаскивать их по залу, раздавая гостям. И непонятная мне пьянка продолжилась. Постепенно дамы, видимо знающие меру, вставали и покидали таверну, отправляясь по домам. И прошло не так много времени, как зал почти полностью опустел. Осталось лишь парочка гостей, что уже не могли передвигать конечностями, впрочем, они уже отключились и лежали головой на столе, а кто-то даже успел напускать маленькое озерцо из слюней. Единственным вменяемым гостем был шеф, что спокойно дождался, пока старик напротив него тоже уронит голову в миску с остатками похлебки, а только после шумно отодвинул стул и слегка заплетающимся шагом приблизился к бару, за которым сидели мы втроём.

Таким же заплетающимся языком, как и его ноги, он начал что-то шумно выяснять, судя по всему, обращаясь ко мне, но я в этом пьяном бормотании и криках не мог разобрать ни слова, а от того лишь переводил недоумённый взгляд с Катрайоны на него. А брови девушки лишь сильнее хмурились с каждым его словом. Наконец дослушав длинный спич наделённого властью шефа, она кратко кивнула и ответила, одним словом, на такую длинную тираду. К счастью, я понял, что она сказала: "Завтра!"

Шеф коротки кивнул услышанному, хотя это больше походило на то, что его голова просто упала на грудь, а затем медленно, словно нехотя, поднялась обратно. После чего он покинул таверну, а Кэт шумно выдохнула и закрыла лицо руками. Я мог плохо понимать в женской психологии, но лезть с расспросами не стал, лишь присел рядом и аккуратно обнял. К нам присоединилась и Анги, которая так же молча обняла уже нас обоих. Это было так удивительно, как для ребенка вообще, так и конкретно для этой очень активной и болтливой девчонки. Прислушавшись, я различил как шумно дышит Кэт, пытаясь справиться со слезами. Но уже через пару секунд она ненавязчиво освободилась из наших объятий, молча налила себе маленькую рюмку и тут же опрокинула внутрь себя.

- Кэт, расскажешь? - спросил я только после того, как она ещё раз повторила процедуру с опустошением рюмки.

- Завтра с утра к шефу. Я подготовлю тебя к разговору с ним. Не пугайся, он так-то хороший мужик, хоть и немного въедливый, - часть слов из её спича я не понял, но суть уловил, лишь кивая в ответ. Поняв, что на этом пока всё, решил намекнуть, что ждал другого ответа.

- Расскажи про бандитов. Я видел столбы, - стоило мне это сказать, как она резко обернулась, буравя меня взглядом. По правой щеке стекала одна единственная слезинка, но такая крохотная, что не добралась даже до середины щеки, впитываясь в кожу.

- А рекрутёров? - увидев, как я отрицательно мотнул головой, она тут же запричитала, - Вот так и знала, что надо было тебя отсылать раньше и на дольше. Не усидел на месте. Ладно хоть с ними не столкнулся.

- Кэт?

- Были бандиты, да все вышли, - грустно, и как-то слишком резко ответила она.

- Вышли? Куда? - то ли я не понял оборота речи, то ли неправильно перевёл её слова.

- Ангел, верни пожалуйста остатки ноги на место, а затем оттащи всю посуду на кухню в мойку!

- Но, Кэти, я тоже хочу послушать про бандитов и рекрутёров! И так целый день просидела взаперти! - грозно притопнула ногой Анги. Жест был очень похожим на то, как это делала сама Катрайона, что заставило девушку улыбнуться. Но всего лишь на мгновение. Затем её лицо снова стало суровым, а маленькая Анги склонив голову, снова подхватила ногу вяленого мяса, которая изрядно поуменьшилась, закинула её на плечо и потопала в сторону кухни вызывающе медленно. Катрайона смотрела ей вслед и спокойно дожидалась, пока девочка не исчезла за дверью, лишь после этого начав вещать в пол голоса, даже не оборачиваясь на меня.

- Рекрутёры приехали рано утром. Кто-то доложил им о нападении банды, но они как обычно опоздали. Если бы не ты, они бы приехали к сгоревшему городу, чёртовы засранцы! Зато в спасённый город заезжали будто герои-победители. Недолго поговорили с шефом, поспрашивали некоторых очевидцев, а затем устроили суд. Хотя это сложно было так назвать. Сказали, что по законам военного времени имеют право судить на месте и тут же приводить приговор в действие, а затем... - Катрайона снова отрывисто задышала, но через пару секунд успокоилась и продолжила, - Затем они заставили мужчин вкапывать столбы вдоль дороги, и развешивать на него тела.

Я не торопил её с рассказом, внимательно слушая. Возможно, я упускал какие-то детали, из-за недостаточного знания языка, но всё же, как мне казалось, основной посыл улавливал. И чем дальше Кэт рассказывала, тем больше эти "рекрутёры" мне не нравились. Для человека, выросшего в Обществе, агрессия и злость были чем-то чуждым и далёким, но я начинал жалеть, что послушал девушку и не остался здесь в городке. Бандиты были мерзкими людьми и заслужили муки, что я доставил им ранениями. Но смерти не заслуживал никто из них. Вообще никто. И чем больше я думал над тем, что сотворили пришедшие в город рекрутёры, тем больше во мне утверждалась уверенность, что я бы без всяких сомнений проделал в них тоже несколько отверстий. Ведь чем они по сути отличались от тех же бандитов?

- А как только мужчины закончили с работами, они забрали с собой почти всех, тех кто мог стоять на ногах и перемещаться, и погнали их в вербовочный лагерь. А нам же объявили, что они теперь солдаты на войне за независимость нашего Анклава. Знать бы ещё что Анклав, и что за дрянь стоит там во главе? - Катрайона сдерживалась изо всех сил, она сжимала и разжимала кулаки, а слёзы, уже наполнившие глаза были готовы вот-вот сорваться вниз, солёными струйками расчерчивая её усталое и запылённое лицо.